Горный цветок - Ольга Шах
Маркас рассеянно кивнул на это, пообещал, что непременно навестит отца, и поднялся наверх, где вовсю шёл ремонт в курительной комнате, которую обивали новыми обоями с розовыми цветами и ломали одну из стен для того, чтобы пронести какой-то громоздкий музыкальный инструмент. Леди Эмилия, судя по всему, прекрасно чувствовала среди всего этого шума и пыли, командным голосом показывая на те места, где будут располагаться банкетки и пуфики.
- Маменька? Какой сюрприз! – неприветливо сообщил Маркас, зайдя в комнату. – Как я вижу, вы решили поменять убранство? Вряд ли отец это оценит…
Леди Эмилия как-то нехорошо побледнела и немного растерялась, после чего начала уверять своего сына в том счастье, которое она испытывает при виде его живым и здоровым… тем более теперь, после смерти брата, да ещё когда отец находится при смерти…
- Вон! Все вон отсюда! – Маркас был готов швырнуть что-то об стену, но сдержался.
Маркас нашёл в себе силы развернуться и выйти из комнаты, и только попав в кабинет отца, сжал руки на подлокотниках кресла так, что костяшки пальцев побелели. За окном давно потемнело, осенний день короток, дважды в кабинет кто-то заглядывал, но не решался зайти. Наконец, сюда осторожно внедрился секретарь лорда Джерарда и тихо сказал, что кормилица для леди Кейтлин была найдена, ребёнок сыт и ухожен, сейчас изволит почивать… работники леди Эмилии пока ушли, а он сам ждёт распоряжений.
- Поедем к отцу. Только переоденусь, а то в таком виде меня и на порог не пустят, - ровным голосом проговорил Маркас и поднялся из кресла.
Несмотря на то, что сумерки за окном превратились в ночь, в лечебницу их запустили и проводили в комнату, где находился отец. Он лежал на кровати возле окна и смотрел в темноту за окном. Увидев Маркаса, он слабо улыбнулся и пошевелил пальцами.
- Говорить пока не получается, ходить тоже, частичный паралич лицевых мышц, - сказала пожилая сестра милосердия, ухаживающая за больными, затем, пересилив себя, добавила: – Даст Великий, он сможет поправиться.
- А не даст? – горько усмехнулся Маркас. – Отец, ты обязательно поправишься…
- Так вы, значит, его сын? – удивилась и неизвестно отчего обрадовалась старушка. – Я тут со вчерашнего дня работаю, сударь… А мне местные гиппократы сказали, что ничейный мужик-то у нас… никому веры нет, ты погляди что… «пентоксифилина» у меня нет и взять негде, с сожалению, но можно попробовать народную медицину: настои пиона, отвары шиповника, шалфей, опять же…
- Что, простите? – из всей речи бабули Маркас смог уяснить только то, что у отца может быть шанс и он непременно им воспользуется. – Это правда, что вы сможете ему помочь? Я бы хотел попросить вас быть у него сиделкой.
Женщина рассеянно кивнула и как-то смущённо попросила «оказать посильную материальную помощь этой дикой богадельне». Господин секретарь тут же принялся строчить, записывая пожелания, а Маркас уже отдавал распоряжения о том, чтобы отца перевезли домой – нечего ему тут делать.
Вернувшись домой далеко за полночь, он отослал всех прочь и наконец-то ослабил контроль над собой, схватился за голову и готов был биться этой головой об стену… жена, брат, отец тоже… вот… навалилось всё и сразу, словно он отвечал за какие-то неведомые грехи, которым не счесть…
Разбудило его тихое покашливание рядом с собой. Господин Мардел стоял рядом и деликатно не обращал внимания на взлохмаченный и помятый вид лорда Маркаса и его заплывшее лицо.
- Прошу прощения, милорд, к вам посланники… а у меня письмо от вашей маменьки. Велите его прочесть?
- Не стоит, вряд ли она решит сообщить мне что-то ценное! – отмахнулся тот, отчего брови у господина секретаря приняли форму вопросительного знака. – Найдите нашего дворецкого и всю обслугу, принесите мои извинения и попросите их вернуться на свои места. Ежедневную корреспонденцию отца я прочту лично, а сейчас я хотел бы привести себя в порядок и увидеть дочь.
- Миледи Кейтлин ещё отдыхает, - возразил секретарь, - с вашего позволения, сейчас вас ожидают несколько человек. Я прошу уделить им время.
Маркас кивнул головой и в кабинет зашли люди весьма официального вида.
- Его Величество просит посетить его сегодня вечером, дабы отдать дань памяти великим людям – вашим родным, безвременно ушедшим от нас.
- Держу пари, что Тони бы расхохотался, если кто-то решил назвать его великим человеком, - усмехнулся Маркас, чем ввёл в ступор чиновника, который слышал о нём, как о милом и славном молодом человеке.
- Палата Лордов просит принять участие в заседании по поводу запрета импорта зерна. Лорд Эмбер полагает, что мы справимся своими ресурсами, - начал второй посланник.
- Это потому что у него яичница вместо мозгов и старческое слабоумие, - с серьёзным видом сказал Маркас и посмотрел на третьего посланника.
- Палата Представителей настаивает на осуждении…
- … и я ничуть не мешаю ей настаивать и дальше, - отрезал Маркас. – Оставьте мне свою корреспонденцию.
После того, как мужчины ушли, господин секретарь откашлялся и неуверенно сказал:
- Как сын и наследник лорда Джерарда вы должны благочестиво принять приглашения этих людей. Это ваша святая обязанность…
- Мне не нужна была эта обязанность! Это Тони всегда был подкован и стремился познать всю эту галиматью, а не я!
- Но лорда Энтони больше нет… вы – будущий лорд Роуэл… на вас сейчас вся обязанность…
- Я знаю…
Маркас отлично понимал, что сейчас от него многое зависит, и поэтому начинал работать ещё до рассвета. Законы, предложения, внесение поправок, налоговые льготы для пострадавших районов… далеко не все представители Палаты Лордов были рады этому и злобно шипели, что «мелкий гадёныш ещё похлеще папаши будет», строились козни и плелись заговоры, даже доносили королю какие-то нелицеприятные вещи, но тот предпочитал не вмешиваться в управление отлаженным механизмом – Энландией. И только пожимал плечами, рассуждая, что если отцу как-то удавалось справляться с ворохом проблем, то и мальчишка справится…
Заканчивал работу Маркас далеко за полночь, обязательно заходил в детскую и любовался на спящего ребёнка, затем сон, и опять работа… и ещё… и ещё чуть-чуть…
Леди Эмилия не посещала особняк с тех пор, как с ней обошлись там столь несправедливо, однако она всё же решила навестить сына.
- Дорогой, ты позволишь?
- Прошу вас, леди! – сынок даже не поднял головы в её
