Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
Его удивление и восхищение можно было понять. Перед нами возвышался большой трехэтажный особняк, с высокими потолками на каждом этаже, с окнами в пол. Покатая крыша в одном месте была стеклянная: в той части дома располагался музыкальный кабинет моего отца, где он любил проводить время в обнимку с гитарой или за роялем, сочиняя музыку, а отец любил светлые просторные кабинеты.
Да, у меня очень музыкальные родители. Я всегда удивлялась, как в них сочетается эта любовь к музыке и их талант верховных магов? Мой отец был из тех, кто мог утром пойти и по-быстренькому спасти мир от нападения нечисти, а вечером играть на гитаре и возмущаться, что у него не получается сочинить удачный припев, такой вот сюр.
– У нас большая семья, – сказала я, шагая по вымощенной плиткой дорожке к дому. – Представляешь, что творится в особняке и на его территории, когда мы все вместе на праздники собираемся, да еще своих родственников и друзей зовем?
– С трудом представляю, если честно, – хохотнул Рэйес. – Но надеюсь, что позже обязательно узнаю об этом на практике, когда стану полноценной частью вашей семьи!
– В качестве коврика в ванной? – ядовито поинтересовалась я.
– Так в качестве твоего мужа ведь.
Ой, всё!! Сил моих нет с этим Рэйесом уже… Он скоро дошутится так, что я начну воспринимать его слова о женитьбе на мне как сами собой разумеющиеся… Или он этого и добивался?.. В таком случае, он был на верном пути.
Но вслух я ничего не сказала по этому поводу, решив проигнорировать выпад.
– Наверное, здорово, когда у тебя есть такая большая семья, – мечтательно произнёс Рэйес.
– Ну, по правде говоря, я не сильно много времени уделяю общению с близкими родственниками, – виновато улыбнулась я. – Не потому что не хочу общаться с ними, а потому что, ну… Я всегда была странная и немножко не от мира сего, – усмехнулась я. – Изучение сновидческой магии всегда интересовало меня больше, чем лишний часик общения с кем-то из братьев-сестер. Неразговорчивая я, как ты и сам мог заметить.
– Но, уверен, если с кем-то из них случится беда, ты примчишься к нему на выручку незамедлительно.
– Да, – уверенно кивнула я. – В любое время дня и ночи, без промедлений.
– Это намного важнее частых встреч, – улыбнулся Рэйес. – Важнее качество, чем частота. Я не знаю твоих родственников, кроме твоего старшего брата Эрика, но почему-то уверен, что все они тебя очень любят и ценят.
– Думаю, да. Но это не мешает мне периодически чувствовать себя виноватой за недостаточно активное общение, если только речь не идет о рабочих вопросах. Однако и переделать себя не могу. Люблю одиночество, и всё тут. Мне так хорошо и комфортно.
– Знаешь, я тут вычитал в одной умной книжке, что у человека бывают такие периоды, которые еще называют периодом мона́ды. Когда ему надо побыть одному, повариться в своих собственных жизненных проблемах. Найти себя. Понять, что вообще хочешь от жизни получить, понять, с кем хочешь разделить свой жизненный путь – если вообще хочешь. Чаще всего этот период накладывается на подростковый возраст, когда человек растет, учится, активно ищет себя. Но нередко это касается и взрослых людей, если период монады по какой-то причине был пропущен в подростковом возрасте. Ну и в силу специфики твоего обучения мне кажется, что этот жизненный этап у тебя как раз был пропущен. Ты так много обучалась разным видам магии, с раннего детства, а едва закончив обучение в академии Армариллис, тут же ринулась в другую академию за новым обучением.
– Ну, тогда этот период монады у меня явно затянулся, – хмыкнула я.
Рэйес неопределенно пожал плечами.
– Верховные маги живут очень долго. Полагаю, ты можешь прожить не просто пару сотен лет, а пару тысяч.
– Если какой-нибудь кошмар наяву не оторвет мне голову, то, может, даже и побольше, – хмыкнула я.
– Ну вот. А что такое десяток, пара десятков лет для человека, способного легко прожить тысячу лет? Да даже если не тысячу, а лет триста. Для такой долгой жизни период монады вполне может растянуться на десятилетия. Почему нет? Люди, не являющиеся магами и живущие лет сто максимум, вынуждены приспосабливаться к скорому течению времени и проходить все этапы психологического взросления в ускоренном режиме. А у тебя этого времени просто больше. Ну, теоретически, если кто-нибудь тебя не сожрет в сновидениях, конечно, – улыбнулся Рэйес. – В общем, я к тому, что ты можешь позволить годами и даже десятилетиями искать себя и погружаться в себя и свои проблемы. Полагаю, твои родители и, как минимум, старшие братья с сестрами это тоже прекрасно понимают, так что никуда не торопят тебя и просто дают время на изучение себя и поиск своего места в этом мире. Просто получается, что у тебя этот этап еще не закрыт, поэтому ты зациклена на себе больше, и общение с родственниками тебя интересует в меньшей степени. Это не плохо, это просто факт, просто такой период, который надо прожить каждому.
– Наверное, ты прав, – задумчиво произнесла я. – В таком ключе я об этом не рассуждала. Но даже если так, все равно чувствую себя виноватой…
– Знаешь, от самоедства лучше не станет. Пройдет время – и, скорее всего, ты сама потянешься к родственникам, в том плане, что захочешь больше общаться. А может, и не захочешь. Может, судьба у тебя такая – все время оставаться в стороне. Но, во всяком случае, мне кажется совершенно нормальным и естественным желание сконцентрироваться на себе, когда у тебя самой в груди зияет большая дыра. Довольно трудно быть радушным и отдавать всем много эмоций и внимания, когда тебе самой этого недостаёт, не так ли?
– И откуда ты такой умный на мою голову взялся? – усмехнулась я.
– Я пока не очень умный, – серьезно покачал головой Рэйес. – Но стремлюсь читать побольше книг, чтобы поскорее набраться так недостающих мне знаний об этом мире. Больше пары десятков книг в день читать пока не получается, так как не хватает на все времени. Но и это, я считаю, неплохо.
– Особенно на фоне массы людей, которые читают по книге в год или и того реже, – фыркнула я. – Так что ты прям сама скромность!
– Стараюсь, – кивнул Рэйес.
То ли шутил, то ли серьезно сказал – а дилмон его поймет!
– Ну вот, пришли, – криво ухмыльнулась я, поднимаясь по ступенькам к входной двери. – О странностях своих родственников я тебя предупредила. Они у меня с буйным характером и выкинуть могут что угодно. Будь
