Осколки правды - Анастасия Пименова
Моё тело переворачивается множество раз, катится кубарем вниз. В некоторых местах после удара о камни, землю и ветви деревьев, тело горит.
Из груди вырывается рваный выдох, когда я ударяюсь в последний раз о широкий ствол дерева, который прекратил моё дальнейшее падение.
Всё ещё перед глазами продолжает кружиться, поэтому получается встать только с третьей попытки.
Ладони рук касаются листвы. Опираясь о ствол дерева, даю себе секунду на передышку.
Я слышу тяжелое дыхание и мычание, поэтому тут же двигаюсь на этот звук.
В нескольких метрах от меня вижу Тэру, лежащей на земле, двигаюсь к ней, чтобы замереть в двух шагах от девушки.
Левая часть её головы вся в крови, как и часть руки. Но не это страшное. А то, что её глаза открыты и больше не закрываются.
– Нет, нет, нет… – бросаюсь к ней и стараюсь как-то остановить кровотечение. Действия получаются сумбурными, потому что мне страшно. – Тэра, очнись!
Когда понимаю, что ничего не приносит никакого результата, то проверяю её пульс, чтобы убедиться, что она… мертва.
– Нет, нет…
Чувствую, как меня мутит из-за увиденного и количества крови.
Я сижу возле неё, не в силах заставить себя двигаться дальше, но когда мне мерещатся какие-то странные звуки, напоминающие рокот измененных, который нам неоднократно включали в лагерях, то заставляю себя оторвать задницу от земли.
Голова резко закружилась. Снова.
Почти ухожу, когда вспоминаю, что у неё был пистолет и наверняка должно быть что-то ещё. Нахожу нож, который креплю к ноге, с земли поднимаю пистолет и убираю за пояс. Мне везет, нахожу еще ключ от браслета, который снимаю с руки и тру её в том месте, где он был.
Накрываю тело Тэры её халатом, мысленно прошу у неё прощение. Сейчас не время вдаваться в размышления и корить себя за случившееся. Подумаю об этом позже. Когда выберусь.
Двигаюсь, еле волоча ноги и понимая, что моё состояние с каждой секундой только ухудшается.
Даже уже не уверена, что иду в верном направлении к машине.
Кажется, что вот-вот вырвет, поэтому останавливаюсь и чувствую, как что-то стекает по виску.
– Плохи дела, – шепчу, когда касаюсь виска двумя пальцами и вижу свою кровь на них. Наверное, мне удается сделать ещё два или три шага прежде, чем я валюсь с ног и ощущаю, как ещё раз приложилась головой о что-то жестокое.
Мир меркнет и мне кажется, что я уже не выберусь отсюда.
