Анжелика - Алекса Корр
— Не плачь, дуреха. Я люблю тебя… Но после того, как я договорю, ты меня возненавидишь… Зато будешь предупреждена…
Закашлялся, брызгая кровью вокруг…
— Все было подстроено… Твой Савойский не спал тогда с Катрин… Хитрый план и наркотик в вино… И запись была сделана давно… Я знаю… помогал ей потом, так как ненавижу твоего мужа, который в Академии увел мою Нинель… Статья и слухи — тоже ложь… Катрин не успокоится, это её люди, а меня уже не будет рядом… Он скотина, но сможет защитить… Выживи… за нас двоих и … прос …ти …
Рука упала безвольной плетью и последнее, что я увидел, перед тем, как окончательно уплыть в темноту, черную воронку за спиной Анжелики, из которой шагнула женщина в черном балахоне…
Ну, … принимай, чистилище, я иду…
Глава 53
Лика
Шок… Наверное, это самое правильное описание моего состояния, когда я почувствовала, что в доме началось задымление и увидела, как горит лоза вьюнка, которая оплетала балкон.
Переговорив с вдовствующей герцогиней-матерью, выплеснув на неё все, что копилось в душе, я поднялась к моей малышке, которую покормила и легла с ней на своей кровати, прижимая её к себе…
Иногда я так и засыпала, хотя люлька Машеньки стояла около моей кровати, и она и так всегда была со мной рядом.
Но, иногда хотелось заснуть, обняв её… Это давало мне ощущение, что я не одна, что мне есть, ради кого строить новую жизнь и зарабатывать деньги… Хотя, сейчас я их только тратила…
А после разговора с герцогиней мне вновь захотелось почувствовать тепло моей малышки рядом… Так мы и уснули, но сон был недолог. Среди ночи я проснулась от запаха дыма и от того, что Машенька под моей рукой недовольно ворочается.
Ванная комната в этом доме была одна на весь второй этаж и дверь в неё располагалась в коридоре. Вскочив и схватив мою малышку, я кинулась к двери, но не смогла её открыть, как не пыталась.
Создавалось ощущение, что её закрыли чем-то снаружи. Стала молотить по двери, но это ни к чему не привело.
Благо в моей комнате всегда стоял полный графин с водой, что позволило мне намочить одежду Маши и платок, который я приложила к её мордашке, чтобы она не надышалась гарью.
Упала на пол и стала соображать, что я могу сделать. Но подходящих мыслей не было и только я стала паниковать, как услышала грохот в коридоре, потом чей-то грозный окрик, а затем дверь моей спальни выбили.
Не понимая, кто это: друг или враг, я интуитивно отползла в сторону и тут поняла, что в мою спальню ворвался Кайден Орлеанский.
В его глазах, когда он кинулся к нам и стал помогать мне подняться, я увидела все: начиная от страха за нас, облегчение, радость, что мы не пострадали…
Ну а я, … я была безумно рада его видеть в тот момент…
И у меня даже не закралась мысль спросить, что он тут делает и как узнал о случившимся. Я просто устала быть сильной и доверилась человеку, который хотел, а, главное, мог, нам с Машей, помочь.
Безропотно дала замотать нас в его мокрую рубашку, безропотно побежала за ним следом, а потом покорно молчала, когда он подхватил нас на руки и побежал по лестнице, успокаивая и даже, если я не ошибаюсь, то и поцеловав меня в макушку…
Все эти условности и правила этикета не имели на тот момент никакого значения. Важным было только одно — выбраться из горящего дома…
И он нас вынес… меня и мою крошку…
Человек, которого я избегала и которого ни один раз выгоняла из своего дома… Но именно он оказался рядом в этот момент и помог нам…
Нет, это не говорило о том, что я тут же воспылала к нему любовью и с радостью отвечу на его чувства, которые он сегодня доказал своими действиями… Но благодарность к нему распирала меня изнутри и вылилась в то, что я шагнула и обняла его, тихо проговорив «Спасибо!».
И я даже не подумала в тот момент о том, что мы не одни, что рядом стоит герцогиня-мать, которая выхватила у меня из рук Машу и причитала над ней, успокаивая…
Я просто этим жестом выражала свою благодарность этому мужчине, который ради нас рисковал собой.
А когда он осторожно и несмело обнял меня в ответ, я тут же вспомнила ситуацию с Миком, который опешил от моего подобного жеста.
И тут накатил стыд… Только я хотела отстраниться и объяснить ему свой импульсивный поступок, как Кайден Орлеанский усилил хватку и резко развернул меня, после чего его тело вздрогнуло, выгнулось и стало оседать в моих руках.
Тут же раздался испуганный крик Эванжелины Савойской, которая кричала «стрела, его убили…»
Началась паника, Арон кинулся закрывать герцогиню с Машей, какие-то два незнакомых мужчины, которые были с моими слугами, сразу же кинулись в ту сторону, откуда прилетела стрела, а я подхватила падающего графа и упала на колени, придерживая и положив его голову себе на колени.
Слезы текли из моих глаз, я звала Хель, лекарей, да хоть кого-то, кто мог бы помочь, а граф лежал и просто смотрел на меня своими серыми глазами, в которых отражался отблеск огня от пожарища.
Мне было его искренне жаль… Да, я не медик, но и моих скудных познаний хватило на то, чтобы понять, что рана серьезная и что трогать стрелу нельзя ни в коем случае.
Орлеанский поднял руку, коснулся моей щеки, стирая слезы и стал говорить, с трудом выговаривая слова.
И то, что я услышала, ввергло меня второй раз за эту ночь в шок…
Оказывается, он ненавидел Даниэля и участвовал в интригах «зефирки»… Благодаря их манипуляциям разрушилась наша с мужем жизнь… Он не увидел рождения своей дочки, не подержал её на руках…
Все эти месяца, … все эти долбанные месяца я успокаивала себя мыслью, что я делаю все правильно, что измен я не потерплю и что лучше быть одной, чем жить с человеком, который от тебя гуляет… Взращивала в себе ненависть к мужу…
И все это вместо того, чтобы купаться в любви и наслаждаться счастливой жизнью с человеком, которого полюбила и который полюбил меня…
Договорив, граф обмяк в моих руках и стало понятно, что жизнь
