Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ) - Тиро Томое
— Ну, да… — задумалась Шайя.
— Короче, Шай, пойдём на завтрак, пока там всё не вынесли. И так опаздываем. Полчаса до первой пары осталось.
— Пошли. Я голодная.
— А уж я-то…
Я заперла дверь и мы пошли в столовую. Шайю-то я успокоила, но сама не верила в собственную версию.
Чтобы егеря вздумали бродить по Академии? Что им тут делать? Ну, не должны они были так быстро начать работать! Не в их это привычках! Хотя, если учесть причину…смерть-грибы это вам не несчастный парум!
А что, если это и не егеря были? Как Шайя определила, что это именно они?
Но спрашивать я не решилась. Чтобы лишний раз не бередить беспокойную фантазию подруги.
* * *
Возле дверей кабинета толпились наши одногрупники.
— Привет, лекари. Чего не заходите? — поинтересовалась Шайя.
— Мегра за ключом ушла, — обернулся Робер, круглолицый, как кот, — привет.
— Если Мегра, то это надолго, — обронила я.
Все дружно засмеялись.
Аймена Мегра славилась своей пунктуальностью. Точнее — её полным отсутствием. Она считала, что все и всё её подождёт, потом что леди Мегра никогда не опаздывает, а всегда приходит вовремя.
Она на самом деле была «леди». Дочь лорда Мегра, который управлял всем приграничьем. Аймену раздражал тот момент, что она — высокородная леди — вынуждена влачить жалкое существование в нашем захолустье. Но ещё больше её бесил тот факт, что отец отправил свою доченьку учиться не в столицу, а оставил здесь — в заштатной Академии.
— Самая умная, Танд? — прошипел голос позади меня.
Я обернулась. Мегра буравила меня своими изящно подведёнными глазками с вертикальными зрачками. Её густые волосы, уложенные в причёску, вдруг зашевелились и обернулись маленькими тоненькими змейками. Аймена включила свою змеиную ипостась.
— Не исключаю этого, Мегра.
Аймена невзлюбила меня с первого взгляда. Ещё тогда, на первом курсе, в наш первый учебный день. Она облила мой весьма скромный наряд ведром презрения, а потом просто отпихнула с дорожки и прошипела «Подвинься, деревенщина!». Хотя места было вполне достаточно, чтобы могли разойтись пять человек.
Поднимаясь с земли и потирая ушибленный локоть, я поняла, что обрела врага на все четыре года обучения.
Так и вышло.
Дня не обходилось без стычки с Мегрой.
— Ты слишком много о себе возомнила, Танд. Погоди, скоро твои выходки выйдут тебе боком. И вылетишь ты отсюда вперёд ногами.
Змеи на голове Мегры опали и снова превратились в красивую причёску. А она сама, бросив на меня презрительный взгляд, прошла к двери, вставила ключ и первая вошла в аудиторию.
— Чего это она? Прямо вот так вот и заткнулась? — удивлённо произнёс Робер.
— Не знаю, выдохлась, наверное, — пожала я плечами, но задумалась.
Отец Мегры встречает каждого нового директора. Что ж, вполне может быть, что директор Асур оставил некие рекомендации, которые озвучил при лорде Мегра, а доченька теперь выпендривается. Демонова задница! Неприятности нарастают как снежный ком! Я выдохнула и тоже зашла в кабинет.
Едва все расселись, как в кабинет вошёл профессор Лотрей Веласс, бакалавр серой магии, лекарь первой гильдии. И самое главное — целитель-порчельник. Он виртуозно распутывал любые порчельные заклятия, даже те, что притворялись простыми болезнями, типа насморка или весенней сыпи.
Высокий, широкоплечий, с тугими завитками чёрных волос на голове и вечной трёхдневной щетиной на щеках. Когда Лотрей Веласс шутил, в краешках его глаз поселялись смешливые морщинки, а уголок рта иронично кривился.
— Бодрое утро, группа! — поприветствовал он нас, — сегодня мы должный начать изучение видов и типов порчи, но думаю слегка отложить это мероприятие и провести…та-дам… небольшую практическую работу.
— У-у-у-уу… — дружно застонали адепты.
Профессор Веласс окинул взглядом аудиторию, слегка задержав взгляд на мне. Я приветственно улыбнулась и получила ответную лёгкую улыбку.
С профессором я постоянно сталкивалась в лечебнице, где он работал лекарем-целителем. Нельзя сказать, что мы сдружились, всё-таки субординацию блюсти надо, но определённую симпатию испытывали. Особенно я.
Лотрей Веласс делился со мной байками, времён собственного студенчества, объяснял тяжёлые случаи у больных, за которыми я ухаживала, учил лекарским премудростям.
Он всегда был для меня, как взрослый старший брат, который прикроет от напастей и научит правильным вещам.
— Группа, я не понял вашего негодования. Вы лекари, а значит, всегда должны быть готовы к испытаниям. Вы, думаете, больной будет ждать, пока вы конспекты почитаете? — иронично сказал профессор и удивлённо приподнял одну бровь.
Дружное молчание было ему ответом.
— Оценка пойдёт в табель зимней сессии, адепты, — уже серьёзно сказал профессор и взмахнул рукой.
Аудитория изменилась.
Возле профессорского стола выросла больничная койка и небольшой стол. Вскоре на койке начнут появляться больные, а на столе нужные нам вещи. Истории болезней, анализы больного в натуральном виде.
— И-итак, — протянул профессор Веласс и раскрыл журнал, — первым на казнь отправляется… адептка Шайя Эфест.
— Бли-ин, — прошептала Шайя, поднимаясь, — только бы не кровяные болезни.
— Держись, подруга, — подбодрила я её.
Шайя встала возле койки и посмотрела на профессора. Тот улыбнулся и повернулся к нам.
— Господа, будущие врачеватели, помните — лекарь должен быть внимательным!
Аудитория важно закивала.
— Начнём, пожалуй, — улыбнулся профессор и заклял нас, — Молчун до конца испытаний.
Вот ведь… а я надеялась, что забудет. Шайя совсем загрустила.
Профессор Веласс что-то посмотрел в журнале, а потом снова махнул рукой и с удобством развалился на стуле.
На койке появился больной, а на столе груда бумаг.
Шайя несмело подошла к бумагам, вытащила один лист, вчиталась и засияла, как новенькая монетка. Отложила в сторону, взяла следующий, снова вчиталась, отбросила листы и ринулась к больному.
Откинула белое одеяло и принялась мять ему живот, заглядывать под веки и в рот. Больной умело, не натурально стонал. Хотя чего ещё ждать от пособия?
— Что скажешь, адептка Эфест? — поинтересовался профессор.
Шайя замерла, вглядываясь в желтушную морду пособия, а потом выпалила.
— Мне нужны его испражнения.
— Все?
— Все, — уверенно подтвердила Шайя.
На столе, рядом с бумагами, появились две плотно закрытые прозрачные ёмкости. Одна с тёмной, как отвар коры дуба, жидкостью, а вторая с желтовато-белой мягкой массой.
— Да! —
