Эсперанса - Наталья Шемет
— Я… а я тогда кто? — прорычал Элидодрон. С трудом владея с непривычки драконьим телом, он опустился снова на четыре лапы и двинулся в сторону дракона, занявшего сейчас его собственное человечье тело. — А ну расколдуй меня обратно, ты, тварь!
— Я ни при чем! — заорал Элидодрон — дракон. — Драконьей мамой клянусь, не виноват! Это ты! Это все ты! А ну отдавай мою драконью шкуру! Ты, человек недоделанный, рыцарь недо…
Новоиспеченный менестрель сжал кулаки и двинулся на загребающего лапами землю дракона.
— Мальчики… — услышали они нежный голос и повернулись к принцессе.
— Это все она! — заорали они друг на друга. — Ты виноват!
— Не ссорьтесь, пожалуйста! — в глазах, все еще непомерно огромных, застыли слезы.
— Серо-буро-малиновым драконом клянусь, никогда не мог видеть женских слез, — пробормотал дракон в человечьем облике.
Нынешний дракон застонал. Снова здорово!
Нет, не снова. Теперь принцесса лежала на земле без чувств. Странно даже. Никто не ожидал. Дракон с парнем переглянулись, дракон горестно махнул лапой и оба кинулись к девушке. Когда принцесса открыла глаза, она увидела склоненные над собой лица — то есть одно лицо и одну драконью морду. Она внимательно смотрела на одного, на другого… хмурилась, изучала, и вдруг счастливо заулыбалась. Сквозь слезы.
— Ты что, — кинулся утешать бывший дракон. — Ну не плачь, только не плачь!
— Я же говорила, что ты станешь человеком! — ее голос прозвучал торжественно.
Нынешний менестрель отпрянул.
— Я не хочу… — почти порыдал он.
— Ну что ты… все образуется ты привыкнешь… а я тебе помогу…
— Съесть вас что ли, обоих? Есть или не есть — вот в чем вопрос… — глубокомысленно изрек бывший менестрель-дракон.
— Это почти Шекспир! — воскликнул нынешний Элидодрон. — Зараза… заразился!..
— Или пришибить тебя, раз ты человек теперь… Нет, ну каких дел наворотил! А обо мне ты вообще думал? Вот, теперь ты человек, ну что, сразимся может? Тыжхотел!
И стал загребать лапами землю.
— Нет, только не это. Не буду я с тобой сражаться! Знаешь, что… это ты ее забирай. И богатства тоже забирай! А я налегке уйду. Жаль, что человеком… да дракон с вами! Подальше отсюда… ничего не хочу, свободы хочу! Эх, Розочка… Все равно она меня такого не примет…
Дракон замер и закрыл лицо лапой, изображая собственной статуей глубочайшую скорбь.
А принцесса внимательно изучала теперешнего дракона.
— Так. Ты несешь нас вниз, мы с Ра обвенчаемся, заживем счастливо.
Ра почти рыдал.
— Но я не хочу быть человеком! Ты слышишь, нет? Я тебя съем! Это ты с ним должна была уйти, с ним! Не со мной!
— Ну, что ты, как же ты меня теперь съешь, — ласково, как на несмышленого, посмотрел на него принцесса. — Тебе теперь надо учиться жить с людьми. А я с тобой каждую минуту буду, ни на миг не оставлю! Папенька рад будет. Слышала я, как он по ночам молится, чтобы мне боги мужа послали. И что так расстраивался, не понимала никогда… А тут вон он, муж! Да еще какой! Вот, а этого дракошика с собой заберем. Раз он человеком был — негоже ему в лесах оставаться, теперешние родственники со свету сживут! И еще сожрут, о, я столько читала про внутрисемейные отношения, поверьте! Папа даже книги от меня прятать стал… Вот, будет жить с нами. Буду любить его… как брата… а может и он потом тоже станет человеком… будем жить все вместе, представляете, мальчики, как мы будем счастливы!
Элидодрона аж перекосило от такой перспективочки. И, хотя первым желанием было кинуться к принцессе и успокоить ее, подавил в себе это чувство. От бывшего дракона не укрылась минутная слабость менестреля. Нет, попался, и этот! Невозможно! Бывший ящер мысленно рыдал навзрыд.
— Мальчики, — обратилась девушка к обоим строгим голосом, — посмотрите на кого вы похожи! Вам помыться, что ли… оба в копоти, да и я не лучше… И чтоб больше никаких драк. Вы мне оба очень дороги! Мир? Помиритесь же, и станьте навсегда друзьями! Ну же! — Глаза покраснели, по щекам опять потекли слезы.
— Что делать… что же делать?… — рвал на себе волосы бывший дракон уже не мысленно. При этом выл еще и от боли — больно же!
— Знаешь что… — прошептал Элидодрон-дракон, потихоньку оттесняя бывшего дракона от принцессы в сторону. — А полетели-ка к Мерлину. Ты ж его в Дендроземье отнес? Отнес. Дорогу не забыл?
— Не забыл! — воспрял духом дракон в человечьем теле. — Ну, ты головаст! Я тебя недооценил. А как мы ее тут оставим? Пропадет же…
— А лестница ж есть. Ты говорил уже, при ней. Вот совсем недавно!
— А вдруг забыла?…
— Улетать будем — про лестницу еще раз крикнем. Найдет. Справится. Поверь, она — не пропадет! Такая ни за что не пропадет.
— Драконьей мамой клянусь! — воскликнули одновременно оба.
— Ну что, уходим? — шепнул нынешний менестрель.
Нынешний дракон только кивнул. Незаметно, как он думал. Но от принцессы не укрылся заговор.
— Мальчики? — светло улыбаясь, пропела она. — Вы что-то задумали, мальчики? Давайте уже домой меня несите, то-то папа обрадуется!
И двинулась к незадачливым избранникам.
Те попятились.
— Бежим, — шепнул бывший дракон.
— Держись! — рявкнул Элидодрон, подхватил парня и взмыл в небо. Крылья поначалу казались тяжелыми, но взмах, другой — и словно всю жизнь в небе провел!
— Ух, тыыы!
— Вернииитесь! — слышалось с земли.
— Лестница в пещере, сразу увидишь! Спускайся, возвращайся домой!
— Дракооошушка!
— Уф, полегчало, — произнес бывший дракон — нынешний Элидодрон.
— Это точно. Дорогу-то покажи!
— О, да. Значит, держи путь вооон на ту скалу…
Двое летели в небе и каждый думал о своем. Дракон — о том, что Мерлин наверняка поможет, ведь они теперь товарищи по несчастью. Расколдует. Вернее — переколдует. И Розочка обязательно простит — ведь он ни в чем не виноват! А Принцесса, с ее-то настойчивостью, обязательно найдет себе подходящего мужа, и папа будет рад. Если раньше времени с горя в пекари не уйдет. Он бы точно ушел! А девиц таскать пока погодит, да. Да и к Розочке сейчас возвращаться не резон — пускай остынет. В общем, надо отдохнуть от женского роду, ой, надо! Как же Мерлин прав был, сто тысяч драконов, прав!
А Элидодрон думал о том, что вот это будет песня! И мотив, и слова уже стали появляться в голове, и складываться. Да гладко так — как Шекспир нашептал! А королевство, принцессы, блага все да богатства — неа, это не по нем. Ему вольную жизнь подавай! Теперь — точно. И слава дракону,
