Пари на дракона. Истинные сердца - Анастасия Милованова
— Миррали не дочь Аламеи?
Взгляды всех присутствующих скрещиваются на Альгерале. Смотрю на того, кто раньше вызывал во мне только восхищение и восторг, и понимаю, что розовые очки лопнули. Я вижу уставшего и запутавшегося человека.
— Миррали в первую очередь моя дочь.
Владыка отводит взгляд к окну. Вглядывается в ночную даль, а кажется, что смотрит в прошлое.
— Но да, Аламея к ней отношения не имеет. Моя девочка рождена от высшей демонессы.
Подспудно я ждала, что он это скажет. Знала ещё до того, как факт станет явью. Но всё равно застываю в шоке.
— Это была фронтовая интрижка, — продолжает Альгераль. — Я встретил Литу в очередной поездке на границу с Демастатом. Войны как таковой у нас не было. Демоны совершали рейды, мы их отбивали — успешно и не очень. Я был вымотан, отец требовал, чтобы я объехал все гарнизоны. Аламея желала, чтобы я был рядом. Эти постоянные истерики отдалили нас друг от друга.
— И вы ей изменили? — подсказывает Кайрис. — Но зачем тогда врали о происхождении Миррали? Врали даже мне!
— Мне было стыдно, — лаконично роняет этот не такой уж и святой человек. — Я проявил слабость, но эта слабость принесла мне самую большую радость. Я люблю моих сыновей, но именно Миррали будто закончила мою картину мира.
— Вы так её любили, что, не моргнув глазом, отдали драконам? — не сдерживаюсь я.
И даже не робею, когда Альгераль переводит на меня взгляд. Я просто больше не могу считать его тем, кто может указывать мне, тем, кого я могу уважать.
— Я спасал её, — ошеломляет меня Владыка. — Когда Миррали исполнилось три года, демоны пришли за ней. Требовали отдать. Говорили о каком-то пророчестве. Я тогда понял, что Литу ко мне подослали. И как выяснилось потом, так и было. Лита сама подтвердила, что я был её заданием, которое пошло не по плану. Она в меня влюбилась и решила остаться в Алерате. Готова была стать просто няней при Миррали, лишь бы быть рядом с дочерью.
— Взрыв, в котором погибла мама… — запинаюсь, подбирая слова. Я теперь не знаю, кого и как называть.
— Когда погибла Аламея — это действительно Миррали устроила?
— Нет, — снова не моргнув глазом, отвечает Альгераль. — Лита пыталась спасти Миррали и не справилась со своими силами.
Сожгла поместье вместе с напавшими на него демонами.
Гнев переполняет меня, а ненависть захлёстывает душу. Он всё это время врал! Вся жизнь Владыки — это липкая паутина лжи. Чем больше дёргаешься, чем дальше продвигаешься, тем больше запутываешься.
— То есть Миррали всё это время росла с чувством вины? — озвучивает мои мысли Рейвард. Голос его звучит ровно, но я чувствую: Греаз еле сдерживает ярость.
— Вы обрекли собственную дочь считать себя чудовищем? Бояться, что она снова кому-то навредит?
— Так было нужно, — просто отвечает Альгераль — без эмоций, без попыток раскаяться. — Чтобы она не углублялась в свою демоническую часть магии. Не изучала её, не проявляла себя.
— То есть мы двадцать лет воюем с демонами, жертвуем тысячами альв только потому, что ты не смог договориться с Аммиталем? — вскипает Валларс. — Только потому, что ты в своё время не смог хранить верность Аламее?
— Получается, что так. — Владыка снова удивляет своей бесстрастностью.
— Пошёл ты, — выплёвывает Валларс.
Срывает с пояса меч и бросает его к ногам Альгераля.
— Ищи себе новую Тень, я отрекаюсь от правителя, который не смог сделать выбор между личным и народом.
— Кай, она моя дочь. — Только сейчас в голосе, да и в лице Владыки прорывается горечь. — Я не мог отдать её демонам. Они же убили бы её.
В ответ Валларс разве что не плюёт в сторону бывшего сюзерена. С гневом смотрит на Альгераля, а затем, развернувшись, выходит из палаты.
— Кто-то ещё хочется от меня отречься? — с горькой усмешкой уточняет Альгераль. Я выскальзываю из рук Рейва, подхожу ближе к тому, кто был для меня примером.
— Вы чудовище, — чеканю я. — Проклятые драконы тоже монстры, но они хотя бы честны в своих намерениях. Они хотят жить. Сейчас я совсем не удивлена тому, что альвы Крови выступили против нас. Вы трус. Вы манипулировали своим народом, жертвовали им, потакая своим слабостям. Но самое страшное — вы врали Миррали. Она этого не заслужила.
Разворачиваюсь и выбегаю из палаты. Не сразу соображаю, что на мне больничная пижама. Но мне плевать. Душу жжёт от всего, что я сегодня узнала. От предательства самого важного человека в жизни любого жителя королевства. Предательства, которое стоило нам слишком дорого.
Понимаю, что надо бы взять себя в руки, вернуться и спокойно обсудить, что делать дальше. Найти бабулю с мамой, понять, что делать с Лери. Но я просто не могу сейчас этого сделать. Мне душно, мне тесно в стенах Илларии.
— Кара! — окрикивает меня Рейвард.
В следующее мгновение я оказываюсь в его объятиях.
— Успокойся, маленькая моя.
— Я спокойна, — отвечаю, хотя голос предательски дрожит. — Мне просто нужно на воздух.
— В пижаме? — он пытается шуткой отвлечь меня, но понимает, что сейчас не время. — Пойдём.
Он подхватывает меня на руки, я утыкаюсь носом ему в грудь и прикрываю глаза. Не знаю, куда он меня несёт. Просто доверяю. Хуже уже не будет.
Когда холодный ветер резким порывом вцепляется в полы пижамной рубашки, пробирается под штаны, я понимаю, что мы пришли на лётную площадку.
Рейв опускает меня, ставя себе на ноги. Набрасывает китель на мои плечи, укутывая в своё тепло и запах. Только вот не работает это сейчас, не приносит спокойствия.
— Ситуация, да? — заглянув мне в глаза, произносит Рейв.
— Катастрофа, — подтверждаю я. — Но мы ведь справимся?
— Конечно, — подтверждает Греаз. — У нас нет выбора.
— Выбор есть всегда, — возражаю я. — Другое дело, что решения не всегда правильные.
Мы замолкаем, прислушиваясь к себе и своим чувствам. Моё внимание привлекает бурная деятельность на поле под нами. Там разбит какой-то лагерь, горят факелы и магические огни. То и дело вспыхивают портальные окна. Я вижу, что среди военных в лагере присутствуют и мирные жители.
— Что происходит? — уточняю у Рейва.
— Арм собирает отряд, чтобы прорвать завесу, — вздохнув,
