Фанатею по злодею - Анна Игоревна Рудианова
Один раз. Всего один раз он почувствует её дыхание и уйдёт к Лун Ли. Пока Ланфен будет в безопасности, Ляоши или Лун Ли убьёт его. И всё будет кончено.
Но Ланфен придумала новую глупость.
Она решила уничтожить клятву ценой своей жизни. Её самопожертвование было даже мучительней, чем её предательство. Потому что она старалась ради него. Так же, как его мать хотела умереть ради него! Так же как его род погиб ради него. И так же напрасно!
Слова вышли скомканными и глупыми.
Янхэй взвыл и пообещал, что спасёт Ланфен.
Он подскочил и бросился по тропам диюя к Академии. Только старикашка Ляоши мог исцелить Ланфен. У него были лекари, и он первым нашёл жемчужину! Только Ляоши…
Но единственным, что могло бы спасти Ланфен, было бессмертие.
Янхэй сформировал внутри себя ядро и безжалостно вырвал, передавая любимой.
Маленькая жемчужина провалилась в рот Ланфен и исчезла. Мягкие розовые губы так и остались приоткрытыми. Но Ланфен никогда не сдавалась, и теперь не сдаться.
Янхэй с нежностью коснулся безупречного прекрасного лица. Зачем ему власть без неё?
Четвёртая ступень — бессмертие. Когда начнётся переход, затопит все двенадцать царств её силой.
Янхэй уложил Ланфен перед ректором Академии и встал на колени.
— Я сдаюсь, Ляоши, только спаси её! — крикнул Янхэй. Он склонил голову и прикрыл глаза, контролируя тени, пытающееся вырваться из его тела.
Мысли его были как никогда ясны. Власть, сила, бессмертие — он готов отдать всё ради её одного взгляда, ради надежды.
Лун Ли занёс меч, сверкнула ци небесного оттенка, но Ляоши остановил его.
— В тебе нет силы, что произошло? — быстро спросил ректор, обходя кругом преклонённого демона.
Янхэй посмотрел на ректора академии и промолчал.
— Это поможет мне спасти её, она отдала тебе яд? — Ляоши подошел и осмотрел Ланфен. Девушка не шевелилась и уже не дышала. Он двигался медленно, перемещаясь ближе к демону.
— Она сама приняла его, — качнул головой Янхэй, голос стал слабым и ломким. — Я передал Ланфен своё ядро, — признался он. Его ци едва хватало, чтобы усмирить тени. Но постепенно солнце сжигало их. Без демонической силы, его помощники засыпали, превращаясь в простые татуировки. К фэю силу и власть. Он заберёт Ланфен и уйдёт. — Она должна перейти на четвёртую ступень. Она выживет…
Издалека за ними наблюдали ученики и мастера Академии. Мин Лань и Цяо подошли ближе всех и приготовились к бою.
Ляоши кивнул, его глаза прищурились, и он приказал:
— К лекарям! А ты — предстанешь перед судом двенадцати. — Рука ректора соткала вязь сдерживающей формации и наложила на Янхэя. Ци тут же обратилась в металлические цепи и со звоном обвила тело демона. — Лун Ли, не смей убивать его! — Ляоши прикрикнул на побледневшего ученика.
— Он же демон! — заорал Лун Ли в отчаянии. Меч жег ему пальцы, а обида требовала возмездия. — Он зло! Он… он…
Но ректор покачал головой.
— В Тай Янхэе едва наберётся силы на четвёртую ступень. Он отдал всё, чтобы воскресить Ю Ланфен. Мы запрем его. Редкое дело, чтобы демон отказался от силы ради любви.
Лун Ли размахнулся и всадил меч в землю. По поляне прошла волна ци, сметая последние тени.
— К слезам двенадцати, мы не сможем вернуть девушку. Это тело не выдержит, — пробормотал совсем тихо Ляоши.
30. Четвёртая ступень
Я медленно открыла глаза, и первое, что ощутила, — это мягкий свет, пробивающийся через шторы. Он ложился на мои щёки и ласкал теплом.
Голова была тяжёлой, тело — ватным, но в то же время я чувствовала странную лёгкость, как будто меня освободили от огромного груза. Я попыталась пошевелиться, но слабость не позволяла даже поднять руку.
Рядом раздался тихий звук монитора, отсчитывающего пульс. Я повернула голову и увидела знакомые стены больничной палаты. На столе рядом стояли цветы, мои любимые пионы, и карточка с пожеланиями выздоровления. Я вспомнила: рак, химиотерапия, бесконечные анализы, боль, страх…
Мой день рождения, который так и не наступит.
Я вздрогнула и приготовилась.
Как только обезболивающее перестанет действовать, вместе с реальностью ко мне вернётся боль.
Это всегда происходило быстро, резко и бесконечно жутко.
Но боль не торопилась. Да, судя по моим воспоминаниям о дораме, лекарства в этот раз были не просто сильными, а сногсшибательными. Жаль, что не бесконечными…
Под рукой нашлась мягкая игрушка — белый кролик с мягким, почти настоящим мехом. От Го его отличали только чёрные глазки и отсутствие клыков.
Я стянула больничную шапочку и провела ладонью по лысому черепу. Волосы выпали год назад. И уже никогда не вырастут. Не успеют.
Бросила взгляд на стол рядом с кроватью: как и ожидалось, на нём лежал мой парик — белые длинные волосы до груди. Раньше я носила его не снимая.
И это меня волновало? Смешно. Внешность не имеет значения.
Без Янхэя уже ничего не имеет значения.
Даже боль.
Слёзы заранее просочились сквозь веки.
Я смахнула парик в мусорку.
В этот момент в палату вбежала медсестра. Увидев, что я пришла в себя, она замерла на мгновение, а затем широко улыбнулась.
— Вы проснулись! — воскликнула она, подходя к кровати. — Это чудо! Мы уже думали… — она не договорила, но её глаза блестели от радости.
Я попыталась что-то сказать, но голос был хриплым и слабым. Медсестра быстро поднесла к моим губам стакан воды с трубочкой. После нескольких глотков я смогла прошептать:
— Сколько… сколько я спала?
— Почти три недели, — ответила медсестра, поправляя подушки. — Но сейчас неважно. Важно, что вы с нами. И… — она сделала паузу, как будто боясь сглазить, — кома. Вы впали в кому, и врачи говорили, что шансов почти нет. Это чудо, чудо. — Её карие глаза светились счастьем. А улыбка такая задорная и светлая, что невольно напомнила мне Цяо.
Я сглотнула.
— Позову врача! — медсестра выбежала за дверь.
Вскоре в палате появились врачи и ещё одна сестра с набором игл для анализов. Они суетились и бегали вокруг меня. Тыкали, щупали и причитали.
Голова закружилась, всё это было слишком быстро и нереально. Мне казалось, что сердце моё навсегда осталось в мире «Легенды о драконе» рядом с Янхэем. И переживать очередную химиотерапию я не готова.
Я огляделась в поисках ноутбука.
Но увидела сотовый, мигающий пропущенными вызовами.
Надо же, меня в этом мире кто-то ищет?
Родители пришли на следующее утро. Мама, уставшая и бледная, обняла меня и разрыдалась. И я вместе с ней.
