Монстр под алыми парусами - Яся Белая
Грэй понял: до моря не доберется, горько хмыкнул.
Но нашлась Ассоль. Она все поняла без слов, быстро сориентировалась и выдала решение:
– Озеро! – Она полуобернулась, показывая себе за спину: – Тут, недалеко! Я мочила там ткань! Говорят, оно соединяется с морем.
Удалось сфокусировать взгляд, поймать ее – тревожный, полный заботы и волнения. Глаза громадные, в пол-лица.
Любимая, лучшая на земле, драгоценная девочка.
Он выдавил бледную улыбку, точнее, ее слабое подобие.
– Подойдет.
Грэй медленно и кое-как полз по стене. Ассоль шла рядом, страховала, как будто такая хрупкая девушка смогла бы удержать мужчину его роста и комплекции.
Несколько шагов до воды дались так, будто пришлось преодолеть несколько миль.
Он последний раз взглянул на возлюбленную человеческими глазами, запечатлевая в памяти каждую черточку, шагнул вперед и… В воду плюхнулся уже гигантский осьминог, так и не услышав отчаянных девичьих рыданий…
Глава 31
Рыжая из-за отдаленных всполохов, полная раздумий и сомнений
Вик Броди ходил туда-сюда по кабинету, как пойманный в клетку дикий зверь. Клял на чем свет стоит и несправедливость Высших Сил, и собственную доверчивость. Как он мог иметь дело с этим пронырливым трактирщиком?! Вот же хитрый лис! Вернее, крыс! Обыграть его вздумал? Обмануть? Подлец! Ну каков подлец!
Старейшина остановился у шкафа, в котором располагался бар, достал бутылку красного вина. Да, нужно выпить, чтобы немного прийти в себя.
Плеснув в бокал бордовый напиток, Вик Броди устроился у камина и, смотря на пляску языков пламени, вновь и вновь прокручивал в голове подробности своей неудачи.
Старейшина явился в условленное место в оговоренный час и, дожидаясь своих сообщников, репетировал, как будет спасать Ассоль. Представлял, как выскочит из укрытия и закричит:
– Да как вы смеете, мерзавцы! Немедленно отпустите прекрасную барышню! – А потом набросится на Хина Меннерса и его приспешников с кулаками. Бить будет натурально! Ничего, потерпят! Им прилично заплачено!
Но, сделав пару кругов по разрушенному древнему собору, в котором должна была состояться встреча, – это место в Каперне пользовалось дурной славой, поэтому им бы никто не помешал, – Вик Броди понял, что такой план никуда не годится. Разве ему, поборнику справедливости и вершителю добра, надлежит прятаться? Нет-нет, явить себя следует громко и открыто. Благо он приехал сюда на паромобиле. Шофер лихо подрулит к развалинам, а он, Вик Броди, громко хлопнув дверью, из-за чего негодяи непременно вздрогнут и выпустят свою жертву, появится в проеме двери, словно темная тень надвигающегося на них возмездия! Они задрожат и попятятся! Будут молить о пощаде! Но он будет суров и беспощаден! Ассоль непременно бросится к нему, сама раскроет объятия и признает, как была глупа. И, конечно же, подарит ему поцелуй. Девушки же всегда дарят спасителям поцелуи!
Размышляя таким образом, Вик Броди довольно улыбался, сообразив, что только так ему и следует действовать. Едва ли не напевая, он спустился с пригорка, на котором и стоял когда-то собор Высших Сил, где за небольшой рощицей из тополей и акаций его ждал шофер. Тот стоял, привалившись к капоту и сложив руки на груди. А усы его сегодня топорщились как-то особенно важно.
– Друг мой, – ошарашил своего подчиненного старейшина, – нам нужно переместиться поближе, чтобы не пропустить их. Отсюда почти не видно дороги.
– Да вы, поди, утомились, господин Броди, – ответствовал ему шофер, пришедший в благодушное настроение из-за ласкового к нему обращения, – садитесь в машину, передохните, а я покараулю. Ваша экономка положила нам с собой сыр, хлеб, холодное мясо и вино. Перекусите и вздремните малек, а я, ежели их увижу, тотчас же вас разбужу.
При словах о еде Вик Броди почувствовал, что и впрямь проголодался, да и отдохнуть не мешало – накануне он проворочался всю ночь, так и не сомкнув глаз от волнения.
Шофер ушел караулить, а старейшина воздал должное еде и питью, а потом, сыто рыгнув, откинулся в кресле и закрыл глаза. Сон пришел моментально и был сладостен. Он видел себя уже совсем седым, на террасе белокаменного палаццо где-нибудь на берегу теплого моря. Царило лето, сад полнился цветами, на все голоса щебетали птицы. Перед ним, громко смеясь, бегали мальчик и девочка в матросских костюмчиках и ловили бабочек белыми сачками. Поодаль сидела Ассоль, округлившаяся и раздобревшая, и, улыбаясь, вязала бесконечный полосатый шарф. Сон был так реален и так умилительно прекрасен, что Вик Броди сам поверил в него. Поэтому и отмахнулся сперва, когда шофер тронул его за плечо.
– Господин Броди, домой бы, – проговорил он над ухом, усиленно тормоша своего начальника, – смеркается уже, холодает.
– Как смеркается? – пробормотал Вик Броди, мгновенно просыпаясь. – Не может быть?! А как же Хин Меннерс? И Ассоль?
– Не явились. – Усач виновато развел руками: – Ждал-ждал, несколько раз даже в собор наведался. Никого так и не было…
И вот тут почтенного мужа накрыло осознанием. Его, старейшину Каперны, развели на мякине, как какого-то неопытного юнца!
Выругавшись, он велел немедленно ехать домой. И теперь, оказавшись у себя, не пошел спать, а тоскливо размышлял в своем кабинете, что же делать? Вкус поражения был горек, и Вику Броди очень не нравилось его ощущать.
Он отправил человека разузнать, как там Хин Меннерс? Небось уже сбежал с его деньгами.
Незнакомец появился перед ним внезапно, заставив вздрогнуть. Казалось, он поднялся из тени, которую отбрасывало в неровном свете камина тело самого Броди.
– Кто вы? – Старейшина поднялся из кресла, обошел его и спрятался за спинкой, отгораживаясь от странного визитера.
– Мое имя вам ничего не скажет, – ответил тот и скинул капюшон, скрывавший его лицо.
И тогда Вик Броди испугался повторно – на него уставились пустые, почти белые глаза. Бр-р… Что за мерзость?
– Что вам нужно? – стараясь, чтобы голос не сильно дрожал, и изо всех сил сохраняя достоинство, проговорил он.
– Обсудить с вами один насущный вопрос, касающийся одной юной особы, – сказал незнакомец и уселся в другое кресло без приглашения. – Садитесь же, – радушно пригласил он хозяина дома, – нам о многом нужно поговорить.
Вик Броди фыркнул, покосился на незваного гостя и бочком-бочком добрался до другого кресла. Усевшись, почувствовал себя увереннее, задрал нос и важно проговорил:
– С чего вы решили, что я стану вас слушать? Вы явились без приглашения, не желаете назвать себя, но я должен с вами общаться?
– Да, – не меняясь в лице и не добавляя в голос ни единой эмоции, констатировал его гость, – мне есть
