Почти полночь - Дж. С. Андрижески
— У сучки… был пистолет… — выдавил он, облизывая кровь. — …в рукаве. Я не почувствовал его запаха. Пока он не выстрелил…
Ник мог лишь смотреть на короля вампиров.
Какого бы развития событий он ни ожидал этой ночью, он никогда не предполагал, что это будет одним из результатов. Даледжем однажды, давным-давно, спросил его, почему Ник просто не убил Брика сам, не удалил его из своей жизни хирургическим путём, навсегда. По правде говоря, Нику никогда не приходило в голову сделать что-то подобное, вообще нет.
Убивать своего прародителя просто не вариант.
Ник никогда не верил выдумкам Брика, которые тот наплёл Блэку и Мириам, о том, что Ник не сможет выжить без своего прародителя, что Брик «создал» Ника каким-то необычным способом, который означал, что Ник навсегда будет связан с Бриком кровью. Он никогда не ощущал себя связанным с Бриком таким образом, и был уверен, что почувствовал бы, если бы эта история хоть отдалённо походила на правду.
Поначалу Ник верил Брику, что его сложно было обратить по тем или иным причинам, возможно, из-за группы крови, генетики или чего-то ещё. Но с годами даже это показалось ему подозрительным. Нет, Ник считал гораздо более вероятным, что первоначальные анализы крови, сделанные командой учёных Блэка, были просто ошибочными.
Возможно, этот предатель-видящий Лурик даже подтасовал результаты тестов.
Какой бы ни была правда, Ник никогда не верил, что умрёт вместе с Бриком. И всё же, было странно нервирующим смотреть на своего прародителя, зная, что он сейчас умирает.
Это чувство было не совсем эмоциональным.
Это было не горе.
Как ни странно, это мог быть страх.
Ник никогда не жил как вампир в мире без Брика.
Что-то в том, что Брик всегда был рядом, придавало ему уверенности, давало ощущение преемственности, семьи, возможно, даже подтверждало его собственную вампирскую сущность на каком-то уровне. Теперь, когда Ник смотрел на своего прародителя, он, без сомнения, знал, что Брика скоро не станет.
— Почему? — только и спросил он.
Его озадаченность, замешательство ясно читались в его голосе.
Брик усмехнулся.
На губах у него выступили брызги крови.
Он посмотрел на Ника почти с нежностью, и Ник увидел, что король вампиров тоже понимает, что его время подходит к концу.
— Я знал, что ты бросишь меня, — сказал он.
Замешательство Ника усилилось.
— Что? Брошу тебя? В смысле брошу?
— Я знал, что она тебе скажет, — терпеливо произнёс Брик, как будто думал, что это всё прояснит. — Я знаю тебя. Я знаю тебя, Ник.
Ну, это ни черта не прояснило.
— Что это значит? — грубовато спросил Ник. — О чём ты не хотел, чтобы Лара рассказывала мне?
Но Брик, похоже, не был заинтересован в том, чтобы объяснять.
Он выдавил из себя ещё несколько слов.
— Будет трудно добраться… сейчас, — сказал король вампиров. — За пределами купола… далеко от ближайшего… обрушение. Но пещера там есть. Она всё ещё там. Прямо возле… снаружи… на кладбище…
Ник почувствовал, как у него округляются глаза.
Пещера.
— Франция? — выпалил Ник. — Ты говоришь о пещере в Ницце?
Брик улыбнулся ему шире, и с его губ теперь капала кровь.
— Умный мальчик. Ты всё помнишь. Я не могу вернуться. Сейчас… это не имеет значения…
Ник почувствовал, как у него перехватило горло.
— Там, где ты приземлился… — сказал Брик. — Пришёл первым… ты и этот… — губы Брика скривились. — Этот твой пёс. Приземлился рано. На сотни лет раньше…
Его пальцы вцепились в руку Ника, но он не смог держаться за неё.
— Я пришёл позже… — выдавил Брик. — Ты был здесь, а пёс был мёртв. Ты тоже был полумёртвый, к тому же… пьяный… как труп…
Ник почувствовал, как удлиняются его клыки.
— Война уже была… это происходило… — Брик справился. — Йи. Этот видящий мудак… он начал это. Он всё это затеял…
Ник почувствовал, как его брови поползли вверх.
Йи начал войну? Как, чёрт возьми, Йи её начал?
— Притворился Чарльзом… — шёпотом произнёс Брик. — Знал о нашем мире. Знал о войне… он притворялся… оборотень. Грёбаный демон… и у него были последователи Чарльза. Нашёл их. Где-то. Может быть, дракон…
Голос Брика становился всё слабее.
В конце он почти не шептал.
— Зои, — он выдохнул её имя. — Зои — единственная… — Брик встретился взглядом с Ником, и теперь в его глазах из треснувшего хрусталя распускался последний алый цветок. — Она не пойдёт с тобой, ты же знаешь, — выдавил он из себя. — Она не пойдёт. Не пойдёт. Она будет королевой.
Ник уставился на это красивое лицо.
Его глаза теперь менялись по-другому. Алый цветок в их центре умирал, становясь тёмно-фиолетовым, затем чёрным, затем серым.
Ник наблюдал, как свет покидает эти глаза.
Он наблюдал, как его прародитель умирает, а затем его тело начало распадаться на части.
Он видел, как кожа из призрачно-белой превратилась в серую. На глазах у Ника она потемнела ещё больше, приобретая цвет сгоревшего пепла. Она начала распадаться на части.
Запах начал беспокоить его.
От Брика, умирающего в такой манере, не должно было исходить неприятного запаха, но почему-то он ощущался. Не запах человеческого или вампирского разложения или смерти в прямом смысле, а запах сгоревшей кожи, сгоревшей плоти и костей, как будто тело Брика сжигали изнутри.
Ник осознал, что Дориан умер не такой смертью.
Дориан взорвался, так что, возможно, отчасти дело было в этом; он оставил после себя кровь, жилистые внутренности и запёкшуюся жижу по всему дому Энджел в Сан-Франциско. Нику, Джему и Энджел потребовалось несколько часов, чтобы всё это убрать и оттереть Дориана с потолка и стен. Нику пришлось заменить целые части прихожей Энджел, потому что он не мог избавиться от кусков Дориана.
Он купил новый гипсокартон и всё перекрасил, перестроил и повесил полки заново и купил Энджел новый столик для коридора.
Брик умер не так.
Ник понятия не имел, почему.
Он понятия не имел, чем вызвана эта разница, но вместо этого Брик распался на глазах у Ника. Его тело вампира в конце концов рухнуло под одеждой, как замок из песка, высохший на солнце, пока не рассыпалось в прах под собственным весом. Это произошло так поразительно быстро, так странно стремительно, что Ник не смог заставить себя отвести взгляд.
Череп вампира рухнул последним.
Его скулы сломались на глазах у Ника.
Его губы, зубы, уши, глаза — всё это превратилось в пыль.
Вскоре от Брика осталась только дорогая дизайнерская одежда и, по непонятным причинам, его длинные каштановые волосы. Мягкий серый порошок покрывал пол, образуя комковатые,
