Мятежник (СИ) - Вита Марли

— Раненых к лекарю, быстро! — послышалась команда и все начали спешно выбираться из повозки, толкаясь и ругаясь.

Слетели синие покрывала, бандиты засуетились, вытаскивая раненых. Один из них, споткнувшись, едва не уронил бессознательного товарища.

— Отец, ты вернулся, хвала Полнолунию! — к главарю подошёл молодой эльф, едва достигший совершеннолетия. Тонкий-звонкий изящный, но с голосом низким и бархатным.

— Илай? — пепельные брови командира поползли вверх.

Он посмотрел на юношу, затем перевёл взгляд на меня.

— Я думал ты ослушался приказа и отправился с нами, — всё ещё обращаясь к парню, ошеломлённый главарь двинулся в мою сторону. Медленной хищной походкой, как пантера перед прыжком.

Моё тело вибрировало от дрожи. От ужаса. Я онемела и оцепенела, словно мышь перед змеёй.

— Если ты, Илай, остался в лагере, то кто же тогда приехал с нами? — командир мятежников навис надо мной.

Он размял шею, — я слышала как хрустнул каждый позвонок, — и потянулся рукой к моему одеянию. Миг — и покрывало упало с моего лица.

Глава 6

Молния.

Во взгляде командира сверкнула молния. Главарь втянул воздух сквозь зубы, его ноздри затрепетали, в глазах плескалось потрясение, граничащее с паникой.

В фиалковых глазах.

Это, пожалуй, последнее, что я запомню в своей жизни: необычный цвет глаз моего убийцы. Он же, полагаю, не оставит меня в живых?

В подземном городе воцарилась тишина. Мятежники застыли в немом изумлении, сотни глаз впились в меня, не моргая. Даже раненые на миг перестали стонать.

— Какой, однако, лучезарный подсолнух пробился в глубинах нашего подземелья, — отмерев, заговорил командир. — Скажи мне, лучистое солнце, твоё шпионское сияние так же смертоносно для нас, а?

Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть меня. Хмурясь, пристально глядел в глаза.

— Пф! — дунул мне в лицо. — Надо же, не морок. Или ты слишком хороший иллюзионист, чтобы так качественно дурить меня.

Пульс барабанил в ушах, я зажмурилась, готовясь к неизбежному, слёзы настырно проложили путь, преодолев сомкнутые веки.

— Говори, — я почувствовала, как пальцы главаря грубо сжали мой подбородок, заставив поднять голову. Его фиалковые глаза, как раскаленные угли, прожигали меня насквозь. В них не было ни сочувствия, ни сожаления, лишь холодный, расчетливый интерес. И вместе с тем, в глубине этого ледяного взгляда мелькнула какая-то тень, мимолетное колебание, которое я не могла расшифровать.

— Я случайно попала сюда, — мой голос напоминал писк мыши в когтях у ястреба. — Я не хотела. Вы… вы… вы сами толкнули меня в повозку.

Теперь мятежники уставились на командира. Дроу скрипнул зубами. Скулы на его лице заострились особенно сильно.

— Ты стояла там, где стояли мы. На тебе — мужская джуурха́, на правом рукаве которой, — брезгливо потянул двумя пальцами за рукав, словно держал вонючую тряпку, — чёрное пятно. Знак, отличавший своих от чужих.

Чудовищное совпадение. Роковое настолько, что невозможно поверить в невмешательство Высших сил.

Я попыталась унять дрожь и вернуть самообладание. Вдох-выдох.

— Толпа вынесла меня к эшафоту… я не хотела смотреть на казнь… Пятно поставила торговка книгами: махнула рукой, разлила чернила прямо на мой рукав.

Мой рассказ звучал сбивчиво, я путалась в хронологии.

— Допустим, — командир отпустил мой подбородок, выпрямился и с высоты своего роста навис надо мной. — Но одежда… Почему на тебе мужская одежда?

— Чтобы не признали во мне иностранку. Я хотела увидеть город. Погулять и вернуться домой незамеченной. У меня не было злого умысла.

— Иностранка, значит, — протянул он, задумчиво поглаживая подбородок. Тень в его глазах снова мелькнула, будто он боролся с собой. — Очевидно, из Ливенора… Явилась в мужской одежде, с меткой мятежника, и утверждаешь, что просто хотела погулять.

За его спиной прокатился неуверенный смешок, к моим словам мятежники отнеслись с явным скептицизмом. Звучало действительно абсурдно.

Не поверит. Конечно, он мне не поверит. Я бы сама себе не поверила.

Покивав собственным мыслям, главарь обернулся к товарищам и коротко бросил:

— Женщину ко мне на допрос. Побеседуем в более… приватной обстановке. Остальным вернуться к работе.

Дроу засуетились, забегали, как пауки. Возобновился шёпот, топот, голоса, в лазарете послышались грубые команды лекаря.

Двое мятежников взяли меня под руки и повели вглубь подземелья к низкому деревянному дому.

На допрос.

Меня вели на допрос и правда в том, что больше смерти я боялась боли. Смерть это раз — и нет тебя, а вот боль… Она заставит невиновного признаться во всех грехах, а праведника — отречься от веры.

Меня втолкнули в небольшую, тёмную комнату. Единственным источником света служил бледно-жёлтый кристалл, закрепленный на стене. Вместо кровати — солома, укрытая шкурами животных. В центре стоял грубый деревянный стол и два стула, вокруг бумаги, карты и недопитая кружка с какой-то жижей.

Мятежники отпустили меня, и я рухнула на один из стульев, чувствуя, как дрожат колени. Дроу не связали меня, не заковали в цепи, не обездвижили магией — оставили сидеть так. Переглянувшись между собой, мятежники вышли, и заперли снаружи дверь на массивный засов.

Я осталась одна в ожидании.

От звуков шагов по ту сторону помещения всякий раз замирало сердце. Мне хотелось, как можно дольше оставаться одной и в тоже время — чтобы всё это поскорее закончилось.

Тук-тук-тук.

Грохотал набат в моей груди.

Два тяжёлых удара сапог, скрип засова и в комнату неторопливо вошёл командир. В руках он держал поднос с кувшином и глиняной кружкой, лицо его было непроницаемым. Он поставил поднос на стол, уселся напротив меня, не говоря ни слова, наполнил кружку и запах трав моментально наполнил комнату.

— Пей, — коротко приказал он, протягивая мне. — Поможет успокоиться. Тебя колотит так, что вибрирует пол.

Дрожащими пальцами я приняла напиток из его рук и сделала несколько глотков.

Стало легче. Немного. Ненадолго.

— Как тебя зовут? — спросил дроу. — Полное имя.

— Гвилисс Торальфин из Ливенора.

— Из Ливенора, — командир послюнявил палец и с нажимом потёр мне об щёку, словно всё ещё надеясь обнаружить грим на моём лице. — Ты по-прежнему лучезарна, как солнце. Не краска и не морок. Интересно…

Дроу откинулся на спинку стула, достал из-за пазухи кожаный чехол с ремнями, внутри которого — хирургические инструменты.

— Смотри, Гвилисс, я пока склонен не верить тебе, — вытащил острый предмет и демонстративно покрутил в руках. — Слишком складно говоришь, слишком невероятно звучит, не так ли?

Я молчала. Косилась на орудия пытки и молчала. Дрожь снова возвращалась ко мне, грош цена его пряному напитку.

— И всё же в некоторой степени я сам виноват, что ты оказалась здесь, — эльф изобразил учтивую улыбку и лучики морщин