Спасение для лжепринцессы - Ульяна Муратова
Но это не значит, что так будет всегда.
Если ты дашь мне шанс, Лиза, то я постараюсь стать самым лучшим мужем, которого только можно представить. И всегда буду верить тебе, даже если ты скажешь, что небо и земля поменялись местами.
Безумно жду встречи.
Мейер.
Лизе от 2-го числа талого месяца 1523-го года (отправлено)
Лиза, сегодня мне пришло уведомление из магистрата Файмарга.
Я рад, что ты жива. И вижу, что времени ты зря не теряла, а нашла целых три примера из истории Вилерии, подтверждающих, что заражение вилерадой через кровь всё-таки возможно.
Ты восхитительна.
Иск я призна́ю в полном объёме, ведь ты сама указываешь, что я оставил тебя в момент кризиса по незнанию. Собственно, я согласен с тем, как ты изложила события, кроме пункта о том, что тебе дали три дня на то, чтобы покинуть наш дом в Листаматуре. Об этом я впервые слышу, и даже в самый эмоционально тяжёлый момент мне не приходило в голову выставлять тебя «на мороз», как ты выразилась в иске.
Не знаю, читаешь ли ты мои письма. Что если нет? Что если ты не знаешь, как сильно я хочу оказаться рядом с тобой и просто поговорить? Что если считаешь, будто я отказался от тебя?
Надеюсь, ты просто обижена и молчишь.
Мейер.
Лизе от 3-го числа талого месяца 1523-го года (отправлено)
Лиза, я в Фускаре.
Купил билет на дирижабль, хотя вокруг них сейчас жуткий ажиотаж.
Отец сообщил, что вчера родители вместе с дядей вылетели в Файмарг, чтобы представлять интересы мамы на процессе против тебя. Эта новость удивила, но я решил, что не буду предпринимать никаких действий и выносить суждений, пока не поговорю с тобой. Я попросил у отца копию иска, но он пока не ответил. Знаю лишь, что заседание назначено на девятое число.
Зная маму, предполагаю, что твои претензии столь же справедливы, сколь и иск против меня. Но даже если это не так, я уже списался с ней, объяснил ситуацию и сообщил, что несмотря на мою огромную любовь к семье, в этой ситуации считаю своим долгом поддерживать тебя, потому что тебе поддержка нужнее. Мама это приняла и ответила, что моё счастье для неё важнее всего, а она чуть не разрушила его своими руками.
Лиза, что бы между вами ни произошло, хочется надеяться, что мы сможем это проговорить и оставить позади. Мама бывает очень резкой, но за семью она готова перегрызть горло кому угодно, и это не самое плохое качество. Если ты станешь частью семьи, то оценишь его. Уверен, что мама тебя полюбит так же горячо, как и я.
Два дня до встречи. Кажется, что время нарочно замедляет ход.
Тренирую выдержку.
Мейер.
Лизе от 4-го числа талого месяца 1523-го года (отправлено)
Завтра.
Уже завтра.
Осталось совсем немного.
До скорой встречи, ненаглядная.
Мейер.
Глава 21. Искушение
Письма Полин и свекровища я отложила в сторону. Меня и так штормило от эмоций. Посмотрела на пододвинувшего мне очередную чашку чая Мейера. Странное состояние: вроде и жалко его, и прикипела уже душой, но… бесит до мушек в глазах тем, что сделал. И понимаешь, что простишь, но не сегодня. И не завтра. И даже, вероятно, не через неделю. Но когда-нибудь потом обязательно простишь. Помучаешь, конечно, чтоб впредь было неповадно, и простишь.
А куда ты денешься? Ведь иначе он возьмёт и уйдёт, унесёт с собой и свою улыбку, и ласковые руки, и низкий голос, от которого по спине бегут мурашки, и упрямство своё ослиное, и глаза влюблённые, и шутки дурацкие. А ты уже без них вроде как и не можешь. Ну, или можешь, но так… не очень хорошо. А хочется же хорошо, правда?
«Мужиков иногда надо прощать просто за то, что они мужики и ни черта не понимают. Хорошо, что нас они тоже иногда прощают просто за то, что мы женщины», – вздыхала мама.
– Мейер… мне жаль, что всё так вышло. Но я всё равно на тебя злюсь, потому что ты меня оставил одну. Даже если бы ты ругался и злился, но остался, мне было бы намного проще сейчас.
– Знаю, – тихо ответил он. – Я должен был остаться.
Он встал с кресла, обошёл столик, возле которого мы сидели, и опустился на пол передо мной. Осторожно дотронулся до ног, а потом уткнулся лицом в мои колени. Я машинально коснулась рукой чуть вьющихся густых бордовых волос.
– Но второй раз я такой ошибки не сделаю, Лиза. Я пришёл, чтобы остаться рядом с тобой.
– А если я этого не хочу?
– Тогда буду ждать момента, когда настроение поменяется, – потёрся щекой о мою ладонь Мейер. – Любовь вспыхивает мгновенно, а затухает годами. Не хочу верить, что у тебя не осталось ко мне чувств. Но даже если так, то я буду пытаться разжечь их заново. Знаешь, иногда так бывает, что резкий ветер вдруг сбивает пламя костра, и на секунду кажется, что огонь потух, а потом он вспыхивает вновь, ещё жарче и ярче, чем раньше.
Я задумчиво водила пальцами по его щеке, не в силах ничего сказать или решить. А потом прикрыла глаза в попытке понять, что чувствовала бы сейчас, если бы не наркотик? Если бы была собой, а не одним оголённым комком нервов.
Почуяв слабину, Мейер стащил меня с кресла вниз, усадил себе на колени и сжал в крепком объятии. Уткнулся носом в ухо и щекотно в него дышал. Бесяще щекотно!
Мысли скакали по голове дикими блохами. Очень хотелось сделать кому-нибудь гадость вселенского масштаба или хотя бы двинуть табуреткой. Но табуретки, как назло, не было!
– Нужно вернуться к Ваендис и попросить у неё конфеты, – твёрдо сказала я.
Мейер вдруг напрягся всем телом, сжал меня крепче и, подбирая слова, медленно проговорил:
– Нельзя к ней возвращаться. Это не выход, ненаглядная.
– Выход! Без этого никак не получится, – убеждённо ответила я.
– Получится. Ты перетерпишь несколько дней, а потом просто никогда не будешь принимать этот дьючий льиф. И всё вернётся на круги своя, – уговаривал Мейер.
– Вот именно, что перетерпливать не надо. Надо идти сейчас, пока ломка не закончилась! Иначе будет слишком поздно.
– Лиза, ненаглядная, я тебя никуда не отпущу, тем более к Ваендис за конфетами, – самонадеянно заявил он, чем спровоцировал острый рецидив
