Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст
Я точно находилась не во дворце. И рядом со мной точно сидела не служанка.
От рыжей девчонки лет шестнадцати пахло просто отвратительно. Горьковатый дым тлеющих свечей смешался с ароматом мокрой шерсти и чего-то кислого. Этот запах щекотал ноздри и то и дело заставлял морщиться.
Правда, через несколько мгновений стало понятно, что это разные ароматы. Свечи из полыни и можжевельника отдельно, зеленая кислая жижа в тарелке отдельно и запах оборотницы тоже отдельно.
Осознав, что девчонка изучает меня взглядом и не пытается напасть, я тоже решила осмотреться. Темная комната, каменные стены, низкий потолок. Я лежала на жесткой кровати, укрытая грубым одеялом, а над головой вместо привычного балдахина зияла низкая каменная арка.
Тело все еще ныло, но уже не так невыносимо, как раньше. Первым делом я попыталась пошевелить пальцами. Они плохо слушались. Руки будто налились свинцом, а в груди пульсировала странная пустота.
Я вопросительно уставилась на свою то ли лекарку, то ли сиделку. Ее кожаный фартук был заляпан травяными пятнами. Она возилась с глиняной чашей, в которой булькала та самая зеленая жижа. Глаза от нее щипало даже на расстоянии.
– Пить я это не стану, – предупредила я, когда молчание слишком затянулось.
Она демонстративно выгнула правую бровь. В ее возрасте я тоже пыталась выглядеть старше, чем была.
Достав из кармана замусоленную тряпицу, рыжая завернула в нее часть жижи. Сверток получился небольшим, но увесистым.
– Только не дергайся, – буркнула она, прикладывая примочку к моему лбу. Холодок побежал по вискам, заглушая тупую боль. – Буйных не лечу.
– А не буйных? – прохрипела я.
Голос слушаться отказывался. При глотании вязкой слюны в горле появилось неприятное скребущее чувство.
– Смотря кто попросит, – неопределенно махнула она рукой. – Лучше помолчи, побереги силы. Ты и так еле живая. Метка тебя почти выпила.
Открыв было рот, я хотела расспросить подробнее, что означали слова рыжей, но решила и правда помолчать. Примочка из вонючих трав приносила облегчение с каждой пройденной секундой, и я ждала, пока эффект не достигнет своего пика.
На безмолвное ожидание ушло всего несколько мгновений.
– Где я? – наконец выдавила я.
Ощущение, что я глотала песок, также стало меньше.
– В клане «Серебряных Когтей», – ответила девчонка, как будто это все объясняло.
– У оборотней? – спросила я с сомнением.
– В наемническом клане, – уточнила она и со вздохом закатила глаза. – Тебя сюда привез Граф. Тебе повезло. Кто-то си-и-ильно постарался, чтобы ты выжила, снимая с тебя метку подчинения.
Я мгновенно подумала о Дэе. Неужели те самые обещанные им маги все же явились во дворец? А во дворец ли? Я до сих пор не знала, где именно находилась та гостиная, в которой я очнулась в первый раз.
– А ты? – Я кивнула на глиняную миску с жижей.
– Ускоряю выздоровление и устраняю последствия магического вмешательства. Обычно целители не трогают своих пациентов как минимум сутки после снятия подобной магии. И если я говорю не трогают, я имею в виду именно физическое воздействие. Холод, темнота, неподвижность – три главных аспекта на пути ко второй фазе – восстановлению.
Я вопросительно приподняла бровь. Если меня нельзя было трогать, какого дракона я оказалась здесь?
На этот вопрос можно было бы получить два ответа. Первым, кто осмелился бы меня похитить, мог оказаться граф Ворули. Личность темная, хитрая и проворная. Он запросто мог быть связан с кланами наемников. Те оказывали разного рода услуги. Но отчего-то я была уверена, что из дворца меня увез иной граф.
Граф с большой буквы Г, ведь это больше, чем просто титул. Он давно уже стал прозвищем.
Я была на сто процентов уверена, что меня похитил граф Энье.
Он был первым, кого мне пришлось вызвать на дуэль. В одной из первых вылазок в город я была вынуждена защищать из-за него свою честь. Разглядев во мне девицу легкого поведения, он посчитал меня столь же легкой добычей, но на глазах у всей улицы получил вызов.
Смеялся, насмехался, хотел проучить дурную девчонку, а в итоге проиграл. Тогда мне впервые пришлось самой защищать собственную честь, потому что до юной студентки Академии благородных девиц любопытных прохожим не оказалось дела. Даже преподаватели не встали на мою сторону, предпочтя оставить один на один с проблемой.
Что ж, проблема решилась, но радовалась я недолго. Мой визави оказался не только обедневшим безземельным лордом, но и наемником, который принадлежал одному из самых могущественных кланов. Наша дуэль у ратуши настолько запала ему в душу, что следующим же днем он пришел устраиваться в академию преподавателем.
И устроился! Уговорил леди Нахль, приведя весомые аргументы. Он обещал научить ее воспитанниц самым редким техникам боя. Обещал, что мы сами сможем защищать себя и, конечно, своих подопечных. Няня и боевой маг в одном лице? Милая гувернантка и безжалостная убийца?
Эта маленькая деталь однозначно повышала на нас спрос на рынке услуг.
Свое слово граф Энье сдержал. Помимо общих занятий для каждого курса, лично для меня и моих подруг он проводил еще и отдельные. Они подавались под соусом отработки за наши проделки и являлись несоизмеримым наказанием.
Но мы никогда не жаловались. Дрались так, как он говорил. Зубрили те заклинания, что он давал. Раз за разом проходили все более сложные полосы препятствий и терпели все грубые слова.
Могла ли я сдаться? Могла. Знала, что приди я к нему среди белого дня или темной ночи – и для меня все закончится в тот же миг. Его страсть ослепляла. Его желание ощущалось на расстоянии в каждом взмахе ресниц. Его любовь пылала как вечное алхимическое пламя, но не касалась меня.
Я отказывала раз за разом.
Как самый благородный наемник на свете, он терпеливо ждал.
Наши дороги разошлись, когда я окончила академию. В утро выпускного бала мы виделись в последний раз. Мне единственной пришлось пересдавать экзамен, потому что в предыдущий раз Энье поставил незачет.
Я знала, что он хотел увидеться еще раз. Я отвергла его без сомнений. Я сдала экзамен.
Он обещал, что не откажет мне ни в чем, даже если я приду к нему через сто лет.
– Шея болит, – пожаловалась я и машинально потянулась к месту ниже затылка – кожа под пальцами оказалась горячей и бугристой, будто ожог.
– А ты как хотела? – усмехнулась рыжая. – Оттуда твою метку и доставали. Это когда накладывают, она через кожу легко просачивается, а когда достают… Чем дольше метка спит, тем сильнее пускает корни, залезая глубоко в
