Зимняя жена - Анастасия Волжская

— Она бы меня поняла. Став Хранительницей, поняла бы. А ты, дух-Ворон? Помнишь ли, ради чего помогал своим детям в серединном мире, пытаясь остановить пожар?

— Упрямица! — зло бросил Курх. — Ты нужна мне, я хочу, чтобы мы были вместе. А ты отвергаешь все это — и ради чего? Долг жены быть подле своего мужа. Инари это понимала.

— Если такой ты желаешь видеть свою жену, Курх, то, возможно, боги ошиблись, когда свели нас, — сказала я тихо и твердо.

Дух не ответил. Я отвернулась и двинулась прочь. По какой-то неведомой мне причине я понимала, что именно сейчас — быть может, всего один раз — туман между мирами будет на моей стороне и позволит совершить переход. И я была готова. Готова уйти, оставив Курха, если таково его желание.

Лита и Тар догнали меня у самой кромки тумана, и я мысленно выдохнула с облегчением. Мне хотелось, чтобы дочь осталась рядом, но только по ее собственной воле.

— Мы с тобой, мамочка, — Лита взяла меня за руку. Тар встал с другой стороны, и я положила ладонь на его загривок.

Курх смотрел нам вслед, не делая никаких попыток остановить.

Мысленно я вообразила себе тотемный столб моего рода во всех мельчайших деталях и шагнула в туман.

* * *

— Даже спрашивать не буду, — только и сказала Айрын, увидев у тотемного столба меня и жмущихся к моим ногам детей.

— Спасибо, Айрын.

Коротко вздохнув, Хранительница повела нас к своему дому. Ветер шевелил траву на холме, еще влажную от дождя. Казалось, еще не так давно мы сидели здесь все вместе и были счастливы — да, были счастливы. Сейчас же… я не знала ответа. Поступила ли я верно, оставив Курха?

Ребенок в животе толкнулся, словно высказывая свое мнение на этот счет, и я охнула от неожиданности. Лита тут же подлетела ко мне, испуганно заглядывая в глаза.

— Ты в порядке, мамочка?

Я потрепала ее по голове.

— Да, милая. Твой братик решил заявить о себе. Хочешь потрогать его?

Лита положила маленькую ладошку на мой живот. Миг — и лицо девочки расцветила широкая улыбка.

— Я что-то чувствую, мамочка, чувствую, — восхищенно воскликнула она. — Как хорошо, что он остался с нами. То, что говорил дядюшка, когда тебе стало плохо… я очень испугалась.

— Все уже позади, милая, — я обняла малышку. Лита благодарно прижалась к моему боку, продолжая чуть поглаживать живот. Я не мешала ей. Знала, что вопросы не закончились

— Мам, — наконец, решилась она. — А папа вернется?

— Папе нужно немного побыть одному, — сказала я, опасаясь пока строить предположения. Мне хотелось верить, что да. Очень хотелось.

— Я буду его ждать. А пока папы нет, мы с Таром будем заботиться о тебе и братике, мама.

— Спасибо, радость моя.

Лита вывернулась из-под моей руки, и мы побрели к дому Хранительницы, где уже призывно горел свет, а тонкий дым, тянущийся вверх из печной трубы, обещал тепло и сытный ужин. Старая женщина ждала нас около гостеприимно открытой двери, и девочка с волком наперегонки побежали к ней. У подножья холма раскинулось мирно спящее селенье Нерок, а далекое море сверкало белыми бликами восходящей луны.

Прекрасная ночь.

— Пусть и тебе достанет мудрости сделать верный выбор, Курх, — тихо прошептала я, глядя в бескрайнее звездное небо.

* * *

На этот раз мне не пришлось ждать родов для того, чтобы дух-Ворон набрался мужества встретиться со мной. Лита прошмыгнула в дом, поднырнула под мою руку с вышивкой, оказываясь в кольце рук.

— Папа пришел, — тихо проговорила она. — Мы поговорили.

— Правда? — я удивленно посмотрела на дочь. Сказать по правде, я не ожидала, что Курх появится так скоро и, главное, что решит сначала пообщаться с Литой. Но, вероятно, это был хороший знак. — И что он сказал?

— Сказал, что он ощипанный баклан, — хихикнула девочка. — Сказал, что он любит меня, и ему очень жаль. Попросил позвать тебя в амбар.

Амбар. Ну конечно. Я усмехнулась.

— И что ты думаешь, радость моя?

Лита скорчила серьезную гримасу.

— Зря папа сказал, что братик нам не нужен, — она погладила меня по животу, словно извиняясь перед нерожденным малышом за злые слова, в запале брошенные Курхом. — Но он сказал, что сожалеет. Сказал, что был неправ, когда кричал на тебя.

Я погладила девочку по растрепанным темным — с едва заметным отблеском синевы и зелени — волосам.

— Думаешь, надо его простить? — спросила я с наигранным сомнением.

Лита хитро выглянула из-под моей руки.

— Ну что ж, в амбар так в амбар, — согласилась я.

Курх сгорбился на одном из стогов, закутавшись в свой вороний плащ — пятно черноты, непроницаемой для солнечных лучей, сливающееся с косыми тенями балок. Дверь амбара скрипнула, пропуская меня внутрь. Курх даже не повернул головы. Но, думаю, он сразу узнал, что пришла именно я — по ритму шагов, дыханию и всем тем мельчайшим черточкам, что отпечатались у него в памяти за наши долгие луны вместе.

Я молча села рядом.

— Ты, наверное, ненавидишь меня, да? — глухо проговорил Курх, не поднимая головы.

— Это не так.

— Я глупец. Все, что я наговорил тогда, в саду… я не должен был так поступать с тобой. Ты совершила невозможное. Одержала победу там, где я никогда бы не смог справиться. Ты спасла нашего сына. А я повел себя как последний дурак.

Медленно, осторожно я дотронулась до его предплечья, и он тут же сжал мою ладонь, прижал к груди. А затем и вовсе, не выпуская моей руки, одним движением опустился передо мной на колени, глядя снизу вверх.

— Я много размышлял о том, что ты сказала мне, Сирим. И… — он замялся, почти бессознательно поглаживая мои пальцы, — ты во всем права. В последние Зимы я, кажется, стал забывать, кем являюсь. Думал, что мой долг — поддерживать равновесие Долгими Зимами, скорбя по ушедшей жене и ожидая новую избранную невесту, да исполнять волю богов, проливая семя в лоно той, что назначена мне в супруги. Впускать ее в свое сердце, а потом горевать, вновь и вновь теряя ту, которая за короткий срок успевала стать для меня дороже бессмертия. Но всякий раз я забывал, что не я один отдаю часть себя другому существу. Что рядом со мной женщина, которая разделяет мои чувства и точно так же дарит себя мне, согревая, оберегая, давая смысл