Пари на дракона. Истинные сердца - Анастасия Милованова
Тем более я почти теряю из виду Ларику. Шустрая стрекоза спускается всё ниже, приводя меня в недоумение. И чем дальше мы идём, тем выше поднимаются мои брови.
— Да ладно! — удивлённо шепчу я, когда Лара юркает в проход, ведущий к гроту со Светочем. — Ты чего удумала?!
Спешу нагнать сестру. Зная её любознательность, боюсь, она может учудить такую катастрофу, что ни один династический брак не спасёт союз драконов и альв. Не знаю как, но Ларика умудряется оторваться от меня. Благо проход больше не ветвится, и ошибиться с конечной целью я уже точно не смогу.
— Стой, — на очередном повороте меня притормаживает караульный, выставленный для охраны реликвии.
— Да они, похоже, вместе, — зевает второй боец и кивает на драконью брошь на моём плече. — Императорские приближённые.
Мужчина, остановивший меня, внимательно осматривает подарок Рейва и едва заметным движением головы пропускает.
— Спасибо, — искренне благодарю я, вознося молитвы богам за быстрое решение проблемы.
Но радуюсь я рано. Буквально через несколько шагов натыкаюсь на странную аномалию в скальной гряде. Совсем незаметная, на неё не обратишь внимание. Я бы и прошла мимо, если бы не почувствовала знакомое покалывание магией. Словно совсем рядом копошится Шуш.
Остановившись у стены, укрытой растениями и странными нитями, я аккуратно поддеваю завесу.
— Ох ты ж… шушарик плодовитый! — по-прежнему шёпотом восклицаю я, во все глаза наблюдая за моим питомцем.
И его гаремом! Шушарик, бабочник эдакий, устроил настоящее гнездо прямо неподалёку от драконьей святыни! Просторная выемка в горной гряде заполнена тусклым светом, который излучают те самые янтарные монархи, которых так любит Арабелла. Бабочки оборачивают в пушистые коконы серебристо-янтарных гусениц. И всё это происходит под пристальным вниманием шушарика. Мотылёк важно вышагивает вдоль рядов, то и дело поправляя цветочные лепестки на лежанках под коконами. Подозреваю, что подстилку Шуш сделал из той самой розы Илларии, которую я так кстати вырастила ранее.
— Шу-у-уш, — выдыхаю я.
Стараюсь позвать спокойно, но получается угрожающе.
Мотылёк вздрагивает и оборачивается ко мне. Его многочисленные жёны замирают и, бросив свои дела, сбиваются в кучу в дальнем углу выемки. Сам же Шуш бросается ко мне.
— Шуш-у-уть, шушу-шу-у-уть!
Он поднимает на меня свои крупные глаза, в которых я чётко читаю мольбу. Отец крылатого семейства пытается разжалобить меня и заставить идти дальше.
— Да я всё понимаю. Но ты мог бы устроить своё гнездовище в менее провокационном месте. — Злиться на мотылька я не могу, но пожурить его всё равно надо. — А если леди Миллат тебя тут увидит? Опять выдумает какую-нибудь гадость.
— Шуш.
Шушарик машет головой. Касается моей ладони лапкой, и в голове тут же проносится мимолётный образ. Охрана не пускает Валентину к Светочу. Личное распоряжение лорда Греаза.
— Ладно, — выпав из краткого транса, смиряюсь я. — Живите уж.
Похлопываю малыша по перистым усикам и умиляюсь от того, как счастливо он жмурится. Вроде бы недавно был совсем малышом, с рук моих не слезал. А уже семьёй обзавёлся. Бросаю последний взгляд на группку бабочек и опускаю маскирующую гнездо завесу. Пускай плодятся. На радость Арабелле и драконам, для которых шушарики священны.
Дальше дорога проходит без приключений. Я вхожу в грот в полной тишине. С последнего посещения пещера ещё больше заросла. Среди густого мха и травы пробиваются цветы и совсем молодая поросль клёнов. Оглядывая эту красоту, не могу сдержать улыбки. Ведь всё это породил мой дар. Наш с Рейвом союз.
Веду взглядом, пока не натыкаюсь на Ларику. Сестра сидит на возвышении у самого Светоча. Рядом с Ларой разбросаны какие-то книги, записи и инструменты. Это настораживает. Не уверена, что Алдерт будет рад экспериментам с драконьей святыней.
— Лара?
Подхожу к сестре и, благодаря ковру изо мха, делаю это бесшумно.
Сестрица вздрагивает, поднимает на меня ошарашенный взгляд. Но всё моё внимание приковывается к браслету в её руках.
Оберег от привязки. Тот самый, который носила я. И который забрала бабуля, когда он перестал быть мне нужным.
— Лара, что это значит?
Стараюсь говорить спокойно, но сердце против воли ускоряется. От волнения даже горло пересыхает, и я нервно сглатываю.
— Ты с кем-то контактировала?
— Что? — Ларика густо краснеет, а в следующее мгновение вскакивает и с гневом смотрит на меня. — А тебе какое дело?
— Лара!
Сурово смотрю на неё, чувствуя, как от страха за сестрицу сердце уже не топчется в чечётке, а, наоборот, замирает.
— Это Арм? У тебя была первая привязка к Арму?
По тому, как испуганно расширяются зрачки Лары, я всё понимаю. Прикрываю глаза и медленно, с усилием выдыхаю. Да что ж такое!
— Кара, ничего у меня с этим патлатым не было. — Сестра пытается говорить насмешливо, но я слышу нервную дрожь в её голосе. — Я просто…
— Что? — не давая ей договорить, спрашиваю я. — Что ты просто?!
Голос разносится под сводами грота, заставляя редких птиц выпорхнуть из укрытий. Светоч, будто чувствуя нервозность обстановки, недовольно вспыхивает. И это приводит меня в чувство. Ларика — маленькая запутавшаяся девчонка. Мне не орать надо, а, как и планировала, поговорить.
— Лара, я тебя очень люблю…
— А потому чуть что — сразу в ор?
— Прости, — искренне произношу я, глядя в родные глаза. Сестра поджимает нижнюю губу, которая то и дело трясётся.
— Прости, я просто очень за тебя переживаю.
— С каких это пор? — фыркает Ларика.
Отворачивается, как делает это всегда, когда ей не нравится направление разговора. И обычно я уходила, злясь на взбалмошную сестрицу. Но сейчас то ли привязка с Рейвом помогает мне воспринимать чувства Лары, то ли я изменилась. Сейчас я отчётливо ощущаю эмоциональную бурю внутри сестры. Обида, застарелая тоска и чувство безысходности — это травит не только душу Лары, но и меня кусает.
— Ларика, я…
Замолкаю, понимая, что, если скажу банальную чушь о постоянном беспокойстве за её судьбу, нагло совру.
— Вот то-то и оно, — снова фыркает сестра. — Не особо ты за меня переживаешь. Только когда
