Горный цветок - Ольга Шах
А папенька мой, лорд Свейн, вместо того, чтобы указать мне моё бабье место, Великим мне даденое, на всё смотрит просто – занимайся, чем хочешь, только его от дел важных, государственных, не отвлекай и по пустякам не тревожь боле. Вот так! А разве какой нормальный человек может мириться с подобным произволом? По всему видно, что нет. Вот и он не может. Потому-то он и просит его простить, но дальше в таких условиях работать больше не намерен, а посему покидает клан и нашу землю.
Всё это мы узнали в тот момент, когда весь невеликий скарб управляющего грузился на телегу, на которой он отправлялся куда глаза глядят. От себя добавлю, что глаза его глядели преимущественно на границу с Аурелией, где он уже присмотрел себе маленький домик, потому что родитель мой был человеком амбициозным, суровым, но нежадным. И управляющий за годы сумел скопить достаточно гольденов для того, чтобы не думать о крыше и куске хлеба над головой.
Впрочем, отец отнёсся к этому выпаду довольно равнодушно, меня он и вовсе не задел. Только Маркас снял свой бархатный сюртук и надел удобную куртку, мягкие штаны и свободную рубаху. Впереди у него было ещё много дел в полях. Управляющий был отчасти прав, конечно. Почва у нас не слишком богатая, довольно каменистая и бедная, однако на старых вырубках и в там, где были гари, она была обогащена золой и минералами. Наверняка, там недурно бы себя чувствовали луговые травы. Маркас внимательно отнёсся к моим словам и обещал этой весной заняться расчисткой территории.
Наступившая весна ворвалась как-то резко – заметно просел снег, став каким-то расплющенным рыхло-грязным комом возле тщательно выметенных дорожек, выложенных каменными плитами, даже появились первые прогалины. Наши работники всё чаще выбирались в горы, наблюдали за таянием снегов и тем, чтобы очень много подтаявшего снега не создавало опасность схода снежных лавин. Впрочем, и сам Маркас также неоднократно выбирался в горы, намечались новые пласты в каменоломне, выбирались удобные места для возможного складирования материалов и его транспортировки к покупателям. Одним словом, работы было более чем предостаточно. И мне было немного обидно, что, пока все заняты чем-то полезным, я сижу дома и «создаю уют».
Джерард
Джерард Хейвен, лорд Роуэл, был привычно хмур и молчалив. Он смотрел в окно кареты на дома, спешащих куда-то пешеходов, прижимающихся к домам, чтобы их не окатило из ближайшей лужи, проезжающих мимо всадников в тяжёлых плащах.
- Весну в этом году не отличить от зимы – каша из грязи и снега на дорогах да вечные ветра и вонь из Мидлтена, - сказал лорд Джерард, кинул последний взгляд на безрадостный пейзаж за окном и откинулся на спинку удобного диванчика.
- В центре и на Королевском Холме снега счищали и вывозили за пределы города, - тут же виновато сообщил его секретарь, господин Саймон Мардел, - на это был издан особый декрет правительства, Палата Лордов его одобрила. Но, очевидно, этого было недостаточно для того, чтобы город не утопал в грязи после таяния снега. Возможно, мне стоит подготовить соответствующий документ, в котором мы обязываем жителей города чистить участок мостовой перед своим домом? Я полагаю, что это поможет уменьшить грязь… а ещё лучше, обязать городскую службу…
Секретарь засуетился, тут же готовый писать набросок будущего указа, который будет необходимо срочно рассмотреть на текущей сессии, однако лорд Роуэл и не думал диктовать его, погружённый в свои мысли.
- Карманы наших налогоплательщиков это поможет уменьшить, не более того, кроме того, эти полумеры сами по себе мало эффективны, во всяком случае, до тех пор, пока существует Милдтен, - задумчиво произнёс лорд Джерард, кутаясь в тяжёлый плащ.
- Но милорд, - совсем растерялся секретарь, - трущобы были, есть и будут. Вы сами прекрасно понимаете, что чернь манит огни большого города, они думают, что приедут в столицу и тут же найдут непыльную работёнку на ткацкой фабрике или прислугой в приличных домах. Но мы-то с вами понимаем, что это не так. И потом, я не думаю, что Мидлтен будет так просто… ликвидировать… городской коронер писал, что трущобы стали рассадником преступности и беззакония, жандармерия боится даже заходить в тёмные провалы закоулков, справедливо опасаясь просто не выбраться оттуда живыми.
Лорд Джерард всё это знал и сам, без пояснений господина Саймона. Территория городских трущоб росла с каждым днём и сделать с этим было ничего нельзя. Столичные жители опасались проживать возле Мидлтена, жаловались коронерам и писали бесконечные гневные письма в Палату Представителей.
Ему было как-то зябко, несмотря на то, что в его карете была установлена маленькая печурка, угли которой исправно отдавали своё тепло, а карета довольно быстро передвигались по булыжным мостовым. Сегодня его ожидает довольно непростой разговор с Его Королевским Величеством.
Старые лорды-промышленники лоббируют свои интересы не только в Палате Лордов, но и при дворе, обещая неведомые преимущества тем, кто обеспечит тем преференции от самого государя. Промышленники получали многочисленные льготы, субсидии и прочее прямым указом Его Величества. Все эти подковёрные интриги были отлично знакомы милорду Роуэлу и столь же глубоко ему несимпатичны. Но он по-прежнему упрямо считал, что далеко не все члены Палаты Лордов действуют на благо государства, предпочитая просто набивать свои карманы. Не стеснялся высказывать свои мысли с высоких трибун и был крайне нелюбим в Парламенте, где его считали старым консерватором. Более того, молодой государь
