Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн
Помолчав, я кивнула. В очередной раз напомнила себе, что я должна быть сильной.
Что у этих детей кроме меня — никого нет.
И ради них я должна держаться, даже если хочется плакать от несправедливости и опустить руки.
— Пойду поищу их и попробую успокоить. Няня Урсула, уберешь со стола, пожалуйста?
— А как же! — покладисто согласилась старушка, обирая у Лили банку малинового джема и грозя шкодливо улыбающейся девочке ложкой.
В ее лице я точно обрела настоящего союзника. Кто бы мог подумать! Хотя я должна была догадаться, что у няни, которая так искренне любит свою Ивари, большое сердце. Нужен был только небольшой толчок к тому, чтобы оно впустило в себя потерянных обитателей приюта.
— Как будто вам не плевать, — фыркнула Мелисса, скрещивая руки.
— Мел! — окликнул ее Юджин.
— Что? Как будто я неправду говорю!
Юджин сжал зубы, на секунду в его чертах появилось что-то звериное.
— Мелисса, сколько раз я тебе говорил…
— Подожди, — попросила я и села на стул, так чтобы наши с Мелиссой лица оказались на одном уровне. — Что именно ты хочешь сказать?
— Только то, что сказала! — дерзко ответила она, не глядя на меня.
— Нет, — спокойно ответила я, и Мелисса скосила на меня взгляд.
— Что — нет?
— Нет, мне не плевать на вас, — пояснила я. — Поэтому я хочу успокоить Берта и Бетти. Пойдешь со мной?
— Вот еще! — фыркнула Мелисса и воскликнула. — Да ты что, не видишь?! Она нас всех дурит, а ты веришь, как дурак! Идиот! Глупый, как пробка! Недалекий Юджин!
— Мелисса, молчи! — вспыхнул Юджин, но я жестом попросила его не вмешиваться.
— Если ты еще раз обзовешь Юджина — тебя будет ждать наказание, — предупредила я.
Мелисса сжалась, с ее лица сошли все краски, девочку затрясло, и я ругнулась про себя.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о каком наказании она подумала.
Честно говоря, у меня до сих пор не было идей, как наказывать живущих в приюте детей. У них и так жизнь не сахар, куда уж хуже-то? Смартфоны не отберешь, вот уж неприятность, а превращать уборку особняка в наказание мне не хотелось, пускай лучше будет веселой игрой, дети пока что с энтузиазмом в это включаются, пускай так и остается. Лишить сладкого? Детей, которые до сих пор набрасываются на еду, как будто боятся, что ее отнимут? Только хуже сделаю.
— Леди… — севшим голосом проговорил Юджин. — Да вы что… Да она же…
Судя по его лицу, он готов был любыми способами выпрашивать для Мелиссы прощения.
Елки-палки, одни паникеры кругом!
— Еще раз обзовешь Юджина — будешь писать строчки, — наконец решила я. — Ты ведь умеешь писать?
Мелисса кивнула, и мое сердце сжалось. Значит, я не ошиблась на ее счет.
Детей в приюте не учили писать, да и городские дети писать и читать умели через одного. А аристократы — для тех грамота была обязательной.
— Вот и напишешь пятьдесят раз “Я должна быть вежливой”, — решила я. — Ты идешь со мной — или нет?
Бросив на меня очередной ненавидящий взгляд, Мелисса вскочила и выбежала из столовой.
— Леди… — позвал Юджин.
— Сколько ей лет было, когда она здесь появилась?
— Семь, леди, или около того. Я-то не знаю точно.
Я кивнула. Понятно. Поправив дрожащими руками юбку, я направилась на поиски Берта и Бетти.
Уверена, Мелиссе было бы намного проще иметь со мной дело, если бы я на нее замахнулась, или накричала, или если бы действительно собиралась продать детей в рабство за море.
Но ей придется привыкать к тому, что теперь все по-другому. Что она здесь в безопасности, насколько это возможно.
Я потерла запястье и опустила взгляд, чтобы удостовериться: метка надежно спрятана. В последнее время она горела огнем постоянно, а сегодня и вовсе болела так сильно, что впору идти к Абу за обезболивающей мазью.
Значить это могло только одно: с генералом Реннером что-то происходит.
К сожалению, подробности я узнала уже через пару дней. Из первых рук. Вот уж кого не хотела видеть в этом доме, так это генерала Реннера!
***
Мне все-таки удалось отыскать Бетти и Берта: дети спрятались в заброшенной конюшне за домом, в самом крайнем стойле. Они сидели рядом, как два замерзших воробья, и о чем-то тихо перешептывались. До сих пор я только слышала о том, что между близнецами существует особая связь, но сейчас, увидев совершенно одинаковые выражения расстроенных мордашек, смогла в этом убедиться лично.
Помедлив, я приоткрыла низкую дверь стойла, зашла внутрь и села рядом с детьми на старую сухую солому. Берт, рядом с которым я оказалась, разрешил приобнять его за плечи — я посчитала это маленькой победой.
— Никто из нас не выбирает, — с усилием начала я, — каким родиться. И родителей мы тоже не можем выбрать. Но мы можем решить, как жить дальше с тем, что нам досталось.
Вряд ли слова здесь могли помочь, так что я замолчала, решив просто побыть рядом.
— Это все из-за меня, — наконец всхлипнула Бетти. — Мне так нравились цветы! Те розы… Накрыли весь дом. Поцарапали Берта. И маму! И… я уродка. И мы теперь тут... И Берт! Из-за меня... Я не хотела! Просто цветы! Красивые!..
Она расплакалась, уткнувшись лбом в колени. В этот момент я разглядела на лице Берта несколько тонких белых шрамов, которые могли бы оставить шипы. Тот, набычившись, уставился на меня, поворачиваясь так, чтобы загородить Бетти.
— Ты не виновата. И ты не уродка, тебе было всего три, — твердо сказала я, потянувшись, чтобы приобнять и ее тоже. — Эй, как думаешь — может у тебя получится разбить сад возле дома? Я люблю цветы — но совершенно не умею за ними ухаживать. М?
Бетти скосила на меня взгляд, продолжая всхлипывать.
В этот момент за стеной из тонкого дерева, в соседнем стойле, я услышала тихий шорох. Мыши?
