Устранение - Джеймин Ив

Он рисует руну на запястье, и внезапный звук льющейся воды заставляет меня последовать за ним, когда он исчезает в соседней комнате.

В наполненной паром ванной комнате глянцевые чёрные стены, сверкающие серебряные краны и массивная открытая душевая кабина. Силуэт Романа окутан паром, его огромное тело нависает надо мной, когда я вхожу внутрь.

Я тянусь к нему, наполняя грудь паром и неожиданно пьянящим ароматом его кожи.

— Рун, — шепчу я его имя, протягиваю руки и провожу ими по его гладкой груди, мои ладони прогоняют капли воды вниз, к его бёдрам.

Его руки обхватывают меня, плавно притягивая к себе. Он закидывает мои ноги себе на бёдра, поддерживая меня за спину, пока несёт в душ, намыливая нас обоих.

Мыть нас, похоже, не входит в его намерения.

Я застонала, когда он прижимает меня к стене, его рот прижимается к моему, его руки дразнят мои соски сквозь кружево, доводя мои чувства до исступления. Между нами течёт вода, и кажется, что каждая струйка следует за его руками и ртом.

Когда мои трусы исчезают со вспышкой очередной руны, я более чем готова, но, чёрт возьми, я не уверена, как моё тело выдержит его твёрдую длину.

Я поддаюсь каждому толчку, мои ладони сжимаются на его спине, пока мой мир снова не рушится, и каждая волна оргазма всё дальше подводит меня к краю. Вскоре он следует за мной, его голос урчит у меня в горле, но на этот раз он произносит не моё имя. Это незнакомое мне слово, наполненное древней демонической силой. Dosdana.

Я перекатываю звуки во рту, когда он прижимается ко мне, его грудь вздымается.

— Что это значит? — спрашиваю я, и в моем голосе слышится почти вздох, когда я перевариваю последствия нашего душераздирающего секса.

— Это слово имеет двоякое значение, в зависимости от контекста, — Роман опирается одной ладонью о стену рядом с моей головой, поддерживая меня другой рукой, его дыхание всё ещё прерывистое, голос тихий. — Судьба. Или падение.

Я изучаю выражение его лица, и внезапное напряжение в его челюстях заставляет меня остановиться.

— Что это для нас?

Он качает головой, его тёмные глаза проясняются, становясь ярко-зелёными в тусклом свете.

— Думаю, мы это выясним.

Я борюсь с клубящимся в моем животе ужасом — не перед ним, а перед тем, что ждёт меня впереди. С решительным рычанием я прижимаюсь губами к его губам.

— Судьба, — говорю я. — И я хочу большего.

Он улыбается мне в губы, его рука уже гладит мой клитор, когда он снова втягивает нас в струю.

— Чёрт возьми, да.

Когда мы, наконец, выходим из ванной, я уже переодета в свежую рубашку и джинсы, а Роман натянул на себя новые спортивные штаны, но рубашку ещё не надел. Наши волосы мокрые, и капли падают нам на плечи. Роман не предпринимает никаких усилий, чтобы стряхнуть капли. Хлопанье его крыльев разбрасывает их сверкающими брызгами вокруг его туловища.

— Ты не можешь войти или выйти из этого места никаким другим способом, — говорит он, окутывая меня своими крыльями.

Я легко вступаю в его объятия, принимая тьму, которая окружает меня, на те секунды, которые требуются, чтобы мои ноги снова обрели почву под ногами.

Когда его перья расходятся, я обнаруживаю, что стою в его хижине. Мои четверо волков и Ингрид греются перед камином, но все они вскакивают, когда видят меня, Эйс — единственный, кто отстаёт, когда они атакуют меня, облизывая, рыча и мурлыча.

Пока Роман тихо ждет в углу комнаты, я подтверждаю свою связь с каждым из них, но на первом плане у меня стоит моя растущая связь с Романом.

* * *

В течение следующих трёх дней я провожу утренние часы, практикуясь в своей силе кошмаров, дневные — изучая древний язык демонов и читая книги, которые есть у Романа, а ночные — исследуя тело Романа и переживая, как он исследует моё.

Поначалу мои демоны-волки держатся поблизости, но через некоторое время они начинают бродить вокруг дома Романа, ненадолго исчезая в Дебрях. Я точно не знаю, куда они уходят, но они никогда не уходят надолго, и то, что они поселяются в этих джунглях, вселяет в меня чувство умиротворения, поскольку это были бы их владения, если бы их оттуда не забрали. В конце концов, это земля, где они родились.

С каждым часом моей практики моя сила кошмаров становится всё сильнее и контролируемее. К концу второго дня я могу использовать её как цунами, направляя её вперёд, чтобы охватить более широкую область — нескольких гипотетических противников одновременно — и останавливая её, как только захочу.

Как и в первый день, Роман приглашает меня попрактиковаться на нём.

Я пытаюсь. Но, несмотря на силу в моих руках, я не могу сдвинуть его с места.

Часть меня знает, что я сдерживаюсь. Несмотря на его заверения, что он остановит меня, если я собираюсь причинить ему вред, я не могу отпустить его, не могу напасть на него со всей силы. На самом деле, каждый раз, когда он просит меня попробовать, я сдерживаю себя ещё больше.

Вечером третьего дня, когда мои волки и Ингрид устраиваются у камина, а Роман обнимает меня крыльями, он ведёт себя тише, чем когда-либо.

Когда он переносит меня в свою спальню, он расправляет перья и отходит от меня, вместо того чтобы потянуться ко мне.

Я остаюсь там, где нахожусь, в пространстве между кроватью и гостиной, наблюдая, как он расхаживает по своей комнате, ощущая растущее возбуждение в языке его тела, учащённое дыхание, напряжение в его челюсти и лёгкую сутулость плеч.

— Что ты видишь, когда смотришь на меня? — спрашивает он, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

— Я вижу тебя.

— Какого меня? — спрашивает он. — Демона? Пару? Мужчину?

— Тебя — Руна, — я подхожу на шаг ближе.

— Ты никогда не видела меня в худшем виде, — он поднимает руку, и его кожа преображается, становясь тёмно-аметистовой, а ногти заостряются кончиками. — Это всего лишь намёк на то, какой я демон.

Я продолжаю пристально смотреть на него.

— Почему это должно меня беспокоить? Я обращаюсь в волка.

Он бросается вперёд, и его крылья окутывают меня, проносясь вокруг с такой скоростью, что у меня перехватывает дыхание. Его перья прижимаются к моей спине, взъерошивая волосы. Может быть, я должна была бы счесть их пугающими, но я нахожу их только соблазнительными, новым местом для изучения его тела.