Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова
Лед после того откровенного разговора снова сделался бесстрастен, сух и разговаривал со мной, лишь отдавая приказы.
Я нет-нет да думала о Ярсе и его предупреждении. О чем же они говорили? Может, Лед ему накануне сказал что-то вроде: «С трудом сдерживаюсь, чтобы не свернуть Дейрон шею!» Почему нет? Мне он говорил то же самое.
Веелу я успокоила, рассказала ей правду: Эйсхард таким странным образом меня защитил.
— Не легче было пожаловаться на Колояра за принуждение? — наивно спросила она.
— Которого якобы не было… — вздохнула я. — Я бы ничего не доказала. Он хитрый, изворотливый поганец и продолжал бы изводить меня чужими руками.
Похоже, несмотря на все запреты, кого-нибудь однажды все-таки высекут плетьми. Парни порой бывают такими упертыми!
…Первым маршрут прокладывал Листори.
— Зеленая… Зеленая дорога, — бормотал он, вертя картонный квадратик так и сяк.
Зеленая дорога располагалась прямо у него перед носом, я четко видела ее и очень хотела подпихнуть кадета Листори под локоть и ткнуть пальцем в нужном направлении. Но нельзя, иначе зачет ему точно не засчитают.
Похоже, зрение моего однокурсника еще не настроилось нужным образом — он то видел дороги, то нет. Это была уже пятая остановка на пути, и Листори все чаще вздыхал, щурился и тер глаза.
— Кадет Листори, предлагаю отложить сдачу зачета, — предложил ему Эйсхард.
— Ну нет! И вообще, почему я вам сдаю? А не своему командиру — эфору Навье?
— Тебе бы хотелось, чтобы мы вдвоем с Навье ходили за тобой вот уже полтора часа? — изогнул бровь Лед. — Одногруппники, оставшиеся без обеда, будут тебе очень благодарны.
Я тоже давно мечтала попасть в столовую, но, судя по растерянному виду Листори, это счастье ожидает нас нескоро. Однокурсник снова протер глаза и — о чудо! — наконец-то заметил зеленый всполох. Свернул в него и бодро зашагал вперед.
— Интересно, почему мы с кадетом Дейрон первыми начали видеть дороги? Кадет Дейрон, как думаешь?
Сейчас, когда поблизости нет никого из первогодков, кадет Листори не прочь поболтать даже с дочерью предателя. Но я помнила, как он, пробираясь на свое место, задел меня плечом, смел на пол листы с конспектами и будто случайно потоптался по ним, оставляя отпечатки грязных подошв. Я ничего не ответила, лишь пожала плечами.
— Магическое зрение — отголосок дара. Первое его проявление, — ответил вместо меня Эйсхард. — Ты встречал тварей Изнанки, Листори?
— О-о, вот оно что! — воскликнул тот. — Да-да! Встречал, чудом уцелел! Я из Невента, городка на Западе. Когда мне было лет десять, случился Прорыв. В город проникли три твари.
«Три, — грустно подумала я. — Всего-то три…»
И вспомнила, как за спиной Уголька, мчавшегося во весь опор, встала стена тьмы, ее разрезали синие молнии и огненные всполохи. Во тьме кишмя кишели твари Изнанки, двигающиеся на беззащитные города.
Листори продолжал вдохновенно рассказывать:
— Ифрит поджег несколько домов. Хорошо еще, что ветер был несильный и пожар не успел перекинуться на соседние крыши, прежде чем тварь обезвредили. Но я-то видел не ифрита, а флинта. Ну, знаете, он будто из булыжников состоит. Тварь — ожившая каменюка.
— Я знаю, можешь не объяснять, — сказал Эйсхард.
— Так вот, я увидел его из окна, а он увидел меня. Увидел и давай ручищей-кувалдой по стене долбить. Я, мелкий, вместо того чтобы сбежать, стою на месте и ору. Потом увидел в конце улицы одаренного. Их-то сразу можно узнать издалека.
Листори прервался на полуслове и посмотрел вниз, на свою форменную кожаную куртку с эмблемой Тирн-а-Тор на груди.
— Надо же, теперь вот и я сам скоро стану одаренным. А ты, Дейрон? Видела тварей?
Я отдернула руку от плеча: проклятие, во время рассказа Листори я, оказывается, невольно терла рану. И от взгляда Эйсхарда не ускользнуло мое движение.
— Нет, — ответила я.
— А как же Прорыв? Тебя там разве не было?
Какой ты тактичный, Листори! Ну давай, спроси в лоб, видела ли я, как отец снимает щиты.
— Не было.
— Слушай, Дейрон, нам вот всем интересно, если бы ты знала, чего твой отец замышляет, ты бы его остановила?
Вопрос, который я и сама себе задавала тысячу раз. Догадайся я тогда, ночью, что собирается сделать отец, смогла бы я его удержать от чудовищного поступка? Нашла бы нужные слова? Или бросилась бы на полковника Дейрона с голыми руками, используя против него те самые приемы, которым он меня и обучил? Или… поверила бы, что снять щиты необходимо? Я не знаю.
— Ты бы заткнулся, Листори! И привел бы нас уже в столовую!
— А ты че такая наглая, Дейрон?
Листори резко повернулся и сделал обманное движение кулаком. Я знала, что он остановится, чуть-чуть не донеся его до моего носа. Он такое уже проделывал. В первый раз ему ответочка прилетела по уху, но с тех пор я и бровью не вела на провокации.
Кто меня по-настоящему удивил, так это Эйсхард.
Он поймал кулак Листори в полете и откинул руку кадета — тот пошатнулся и впечатался в стену.
По-моему, и сам Лед удивился своему деянию не меньше Листори, который потирал запястье и хлопал глазами.
— Да мы шутим! — воскликнул он.
— Ага, — мрачно подтвердила я. — Постоянно так веселимся. Ха-ха.
— Десять штрафных баллов. Обоим! — рявкнул Лед. — Ты, кстати, не сдал, кадет.
И первым пошел вперед по дороге, ведущей в столовую. Я так обрадовалась, что скоро наконец-то смогу поесть, что и на штрафные баллы плюнула.
В том, что сама я зачет сдам, я нисколько не сомневалась.
Глава 44
Бежали дни, сливаясь в один бесконечный, наполненный заботами день. Вечером я только успевала закрыть глаза, как наступало утро и все начиналось сначала.
В середине месяца полузимника резко похолодало, и с неба повалила снежная крупа. Полигон затянули защитным куполом, однако он лишь едва уберегал от мороза. Нам выдали кожаные перчатки и вязаные шапки для занятий на свежем воздухе, но колючий воздух
