Сокровище Нави. Болотница - Кристина Юрьевна Юраш
И только я повернулась, как увидела, что на кухню входит Галусик.
Она демонстративно прошла к холодильнику, в котором на пустых полках лежал батон, колбаса, сыр и стояли яйца.
Она отрезала себе колбасы, глядя на Макса с брезгливым пренебрежением женщины, окончательно разочаровавшейся в своем мужчине.
– Хоть бы борщ сварила! – буркнул Макс, а мне вдруг захотелось увидеть, что он там смотрит.
В этот момент зеркало дёрнулось и поползло к его руке. О как!
Так он не смотрит! Он переписывается. С какой-то Викой. Поцелуйчики ей шлёт!
Мне стало одновременно смешно и грустно. Я посмотрела на Галусик, которая выглядела как обычная домохозяйка, несмотря на свой маникюр и идеальные брови. Или я думала, что если он врал мне, то не будет лгать и другим?
Это злорадное чувство вдруг заполнило меня до краёв.
– Дай сюда! – произнесла Галусик, протягивая руку к его телефону. – Чем ты там занимаешься?
– Детали на машину, – буркнул Макс. – Всё подорожало! Раньше глушитель стоил…
Но я не слушала его. Мне было всё равно, сколько стоил глушитель. Макс тут же спрятал телефон, и я поняла, почему он меня предал. Просто он такой. Для него нет понимания ценности человека рядом. Я была удобной, Галусик – интересной и эффектной, но как только ресурс исчерпывается, он ищет новый. И сейчас это какая-то Вика. Молодая, красивая, ухоженная.
– Ты меня использовал! – прошипела я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев. – Ты просто пользовался мной! Удобная жена, да? Тварь ты! Без стыда и совести!
Я чувствовала, как внутри меня закипает гнев.
И ты, Галусик. Подруга! Сама моего мужа высиживала! Советики разные давала! А сама бельё выбирала, чтобы было что мужу с нее снимать! Я вспомнила, как Галусик по поводу белья советовалась. И я, дура, развесила уши и выбирала вместе с ней. Оказывается, я выбирала для того, что она с моим мужем спала!
Почему-то эта мысль меня обожгла изнутри. Я была ужасно зла на этих людей, и злость внутри разрасталась. Казалось, кроме этой злобы ничего внутри не осталось.
– Болото, – хрипло прошептала я, видя, как прямо посреди их кухни расползается болото. Галусик не заметила, но Макс увидел. Он шарахнулся вместе со стулом.
Галусик увидела и перепуганно прижалась к холодильнику.
Я чувствовала, как опьяняющая сила берёт надо мной верх. Я наслаждалась каждым их страданием, каждым их страхом. Я хотела, чтобы они почувствовали то, что чувствовала я. Чтобы они чувствовали, как меня поглощает трясина. Весь тот ужас, который я испытала, когда впервые погрузилась на дно болота.
– Это что за… – ахнула Галусик. Бледный Максим трясся и не мог ей ответить.
Я водила пальцами в воздухе, а болото росло. Из болота поднималось нечто жуткое, похожее на ожившую кочку.
– Ха! – смеялась я. – Ха! – смеялась я, чувствуя себя свободной и могущественной. Я наслаждалась их ужасом, их беспомощностью. Никаких тормозов и ограничений для меня больше не существует.
“Да… Да…”, – слышала я голос внутри себя.
Я чувствовала себя свободной. Не было больше никакого мучительного страдания, терзания и выбора. Была я! Я! И мои желания! Я хотела поизмываться над ними, и вот я стою и наслаждаюсь ужасом в их глазах.
Внутри появилась такая легкость, от которой мир вдруг показался таким простым и понятным. Никакого голоса совести! Он просто захлебнулся в силе, которая распирала меня и сочилась сквозь пальцы. Без совести вдруг стало так легко!
Я хохотала, как безумная, слыша свой смех, разносящийся эхом по кухне. Макс не мог пошевелиться, а Галусик визжала, задыхаясь от ужаса. Они его тоже слышали! Слышали!
Макс просто не мог пошевелиться от ужаса, а Галусик визжала, задыхаясь от ужаса.
– А теперь финал! – усмехнулась я, видя, как болото расползается еще сильней, а тапки Галусика, стоптанные и старые, тонут в болотной жиже.
– Мама! – внезапно послышался испуганный детский голосок.
ЭПИЛОГ
Я увидела, как к Галусику бросился маленький мальчик лет пяти. Его лицо было искажено страхом, а глаза полны отчаяния. Он вжался в её халат, словно ища в нём защиту от всего мира. Галусик, с нежностью и заботой, прижала его к себе, как самое дорогое существо на свете. В её взгляде читалась бесконечная любовь и готовность защитить этого ребёнка от любой беды.
– Тише, Димочка, всё хорошо… Мама здесь… Папа здесь, – шептала Галусик, хотя ее голос дрожал. Она целовала сына, который с ужасом смотрел на отца.
"Время здесь течёт иначе…" – вспомнила я, глядя на мальчика в пижаме, который дрожал, как осенний лист на ветру. Его маленькое, хрупкое тело казалось особенно уязвимым. Нет. Я не могу причинить вред ребенку! От кого бы он ни был. Малыш ни в чем не виноват!
Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Вся ярость, которая переполняла меня с момента предательства, готовая обрушиться на тех, кто причинил мне боль, на секунду застыла. Я не могла позволить себе потерять контроль.
"Давай!" – шептало мне болото. Его голос, обычно холодный и настойчивый, звучал почти умоляюще. Я посмотрела в глаза мальчика, и мне показалось, что он смотрит на меня так же, как и маленький Демушка, когда я впервые увидела его в этом мире. Странно, как всё возвращается к началу. С ребёнка всё началось, и ребёнком всё может закончиться.
– НЕТ! – произнесла я твёрдо, чувствуя, как внутри меня поднимается волна силы. Мой голос дрожал, но я не собиралась отступать. – НЕТ! Я СКАЗАЛА!
В этот момент я ощутила такой мощный выброс энергии внутри себя. Я чувствовала, как сила растекается по моим венам, наполняя меня решимостью и уверенностью. И шёпот болота, который ещё недавно был таким настойчивым, стал почтительным и тихим.
– Слушаюсь, – прошептало болото, и в его голосе я услышала уважение и покорность.
Я стояла посреди зала, чувствуя, как мои ноги дрожат от напряжения. Я только что дала внутреннему чудовищу по морде. Это было странное сравнение, но оно точно описывало то, что я чувствовала. То тварь ходила в наморднике, то намордник слетел, и мы кусаем всех подряд. Но сейчас что-то изменилось. Словно чудовище внутри меня послушно село по команде.
Это было странное чувство: не было голоса внутри, ни совести, ни болота. Только сила. Сила, которая была со мной, но не была мной. Я чувствовала, как она пульсирует во мне, готовая защитить и помочь.
Маленький мальчик, наконец, отлип от дрожащей Галуси и, глядя на пол кухни, медленно поднялся. Его глаза были полны благодарности и надежды. В этот
