Ловушка для сердцееда - Натали Карамель
Глава 37: Суета Преобразования
Карета Леонарда и Армана мчалась обратно в замок Вилларов уже не под гнётом отчаяния, а на крыльях амбициозных планов. Воздух внутри был наполнен энергией, обсуждением виноградников «Ла Шене» и первыми набросками бала-манифеста. Энтузиазм Лео был заразителен, и Арман, глядя на оживлённого кузена, чувствовал прилив сил и гордости за их общее дело.
Едва карета остановилась у парадного подъезда, Леонард выпрыгнул одним из первых. Его властный голос, привыкший командовать, гулко прокатился по мраморным сводам холла, собрав рассыпавшихся в поклонах слуг:
«Всем собраться! Немедленно! В холле!»
Слуги, от дворецкого до последнего кухонного мальчишки, сбежались, выстроившись в напряжённом ожидании. Леонард встал на несколько ступеней лестницы, доминируя над залом. Арман занял место чуть сбоку, наблюдая.
«Внимание все! — начал Леонард, его глаза горели. — Через две недели, ровно в субботу, в этих стенах состоится бал. Не просто бал — событие века! Оно прославит дом Вилларов на весь Париж!» В его голосе звучала непоколебимая уверенность, зажигающая искру даже в самых скептичных глазах. «Гостей будет много. Очень много. Самых важных. Им должно быть показано всё: безупречность, роскошь, но главное — будущее, которое мы здесь строим!»
Он обвёл взглядом замершую толпу.
«Работы — непочатый край. Каждый камень должен сиять, каждая портьера — быть безупречной, каждое блюдо — шедевром! Отделка залов, освещение, флористика, кухня, гардероб, конюшни — всё должно быть доведено до совершенства! Старший персонал — ко мне завтра утром за конкретными указаниями. Остальные — слушайте своих начальников и работайте так, как никогда прежде! Дом Вилларов смотрит на вас! Вперёд!»
Последнее слово прозвучало как пусковой выстрел. Мгновенно холл превратился в кипящий муравейник. Дворецкий загалдел, раздавая первые указания метрдотелю и эконому. Горничные бросились проверять запасы белья и полиролей. Лакеи засуетились вокруг лестниц и люстр. Даже кухонная прислуга рванула в свои владения, обсуждая предстоящие тонны провизии. Воздух наполнился гомоном голосов, скрипом тележек, топотом ног — симфонией предпраздничной суеты.
Леонард, довольный произведённым эффектом, кивнул Арману:
«А теперь — к стратегии. В мой кабинет. Немедленно.»
Они поднялись в просторный кабинет Леонарда, дверь плотно закрылась, отсекая хаос нижних этажей. Здесь царила иная атмосфера — сосредоточенности и творчества. Леонард подошёл к большому столу, заваленному чертежами замка и планами участков, но теперь он видел их как сцену для своего представления.
«Так, кузен, — начал он, расхаживая. — Ослепить — это полдела. Надо удивить. Поразить. Заставить говорить. Что у нас в арсенале новшеств? Чем шокируем консервативный Париж?»
Не успел Арман предложить идею, как в кабинет постучали. По зову Леонарда вошли трое: Жак, с привычной папкой, но на этот раз его лицо светилось не только деловитостью, но и азартом; Мари, её острый ум и элегантный почерк давно сделали её незаменимой в канцелярии Леонарда; и Анри, сын конюха — коренастый парень с руками мастера и горящими глазами технаря, ставший главным «двигателем прогресса» в команде Леонарда по внедрению новинок. Это была его «команда будущего».
«Жак, отчёты подождут, — отмахнулся Леонард. — Садитесь. Решаем, как устроить революцию на балу.» Он кратко изложил суть: бал как демонстрация силы и новаторства дома Вилларов.
Идеи посыпались, как искры:
Жак (практик): «Освещение, мсье! Те газовые рожки, что Анри ставил в конюшнях — ярче свечей вдесятеро! Без копоти! Если провести их в бальные залы…»
Анри (технарь, оживившись): «Можно, мсье! И не только! У меня есть проект… портативных ламп с новыми горелками! Их можно расставить, как скульптуры, менять яркость! И…» — он замялся, — «…есть идея с «световыми картинами» — проекцией рисунков светом через линзы на стены!»
Мари (креативщик): «Музыка! Не просто оркестр в углу. Представьте: музыканты на галереях, звук идет сверху, объемнее! И… можно включить необычные инструменты? Ту самую «гармонику пара», о которой вы говорили?»
Арман (стратег): «Декор! Чертежи нового моста через ров, модели паровых машин из мастерских — пусть видят, чем дышит Виллар. И… необычные бутылки «Ла Шене» как часть сервировки? Первый анонс! Правда вин у нас ещё нет, но главное закинуть удочку»
Леонард (генератор): «Да! И фонтаны! Не просто вода — подкрашенная светом! Анри, это возможно? И… входная группа! Мост через ров с… иллюминацией снизу? Создать ощущение, что гости входят в будущее!»
Кабинет гудел. Леонард записывал, чертил схемы на листах, его команда дополняла, спорила, предлагала. Атмосфера была электризующей — мозговой штурм во имя грандиозной цели.
«Мари, — резюмировал Леонард, когда основные контуры «чудес» были намечены, — самое важное. Приглашения. Они должны быть не просто извещением. Они должны быть… предвкушением. Отражать дух вечера. Современные, элегантные, с намеком на сюрпризы. Твоё мастерство и вкус тут незаменимы. Начни разрабатывать эскизы немедленно. Самые важные гости — в первую очередь. Особенно… — он обменялся взглядом с Арманом, — …герцогине Элоиза де Ламбер и графине Елене де Вальтер. Их приглашения должны быть безупречными.»
Мари, сияя от ответственности и творческого вызова, решительно кивнула:
«Будет сделано, мсье граф. Я придумаю что-то… незабываемое.»
«Отлично! — Леонард встал, полный неукротимой энергии. — Жак, Анри — начинайте воплощать то, что уже решено. Сметы, материалы, рабочие — всё в вашем распоряжении. Деньги — не вопрос. Вопрос — сроки и качество. Арман, кузен, ты со мной — нужно обсудить списки гостей и… тонкости привлечения нашей главной «льдины». Вперёд! Две недели — это мгновение!»
Команда разошлась, заражённая его верой и напором. За дверью кабинета кипела работа всего поместья, а внутри его головы уже разворачивалось грандиозное представление, где главной наградой должен был стать не восхищённый шёпот Парижа, а один-единственный, пока еще ледяной, взгляд Елены де Вальтер.
Глава 38: Предвкушение Манифеста
Две недели в поместье Вилларов пролетели как один бешеный, ослепительный миг. Воздух был наэлектризован энергией, смешанной с запахом свежей краски, воска, лака, цветов и горячего металла от новшеств Анри. Замок и его окрестности превратились в гигантский творческий улей, где каждый жужжал на своей ноте, создавая единую симфонию подготовки.
В центре этой бури, в своей импровизированной канцелярии, блистала Мари. Ее стол был завален бумагами высочайшего качества, перьями, чернилами необычных оттенков (легкий серебристый
