Тени столь жестокие - Лив Зандер

— Я не теряю, — процедила я.

С какой стати?

Я продолжила идти.

Шаг.

Второй.

Третий.

Хруст.

Мой взгляд опустился на землю, дыхание сбилось в груди. Снег здесь едва покрывал землю, лишь слегка посыпая вытянутое нечто, выглядывающее из-под моего сапога. Серая, бледная, морщинистая кожа туго натянута на искривлённые пальцы, которые растопырились по земле, ногти потемнели до тёмно-коричневого цвета, стали хрупкими и сколотыми. Рука застыла в когтеобразном хвате, тянувшись из-под земли.

Холод прошёл по спине, когда тени ползли по телу, откуда разрастались снова, утолщаясь над сценой смерти и разрушения. Трупы усеяли дорогу, их последние мгновения забальзамировали в жутко уродливых позах.

Тошнота подступила к горлу.

— Почему они не разложились?

— Не знаю, — сказал Малир. — Толщина теней, возможно, сохранила их нетленными. Я вижу это впервые.

Дыхание участилось, становясь поверхностным, когда резкий запах гнили обрушился на меня. Вонь, словно тухлые яйца и мёртвые мыши, вцепилась в ноздри, душила воздух. Она затуманила разум, заставляя мир шататься. Так много смерти. Так много трагедии. Так много…

— Аноалея, — голос Малира прорвал мой шок, заставив моргнуть, пока тени снова ползли по телам, вновь сгущаясь. — Нам стоит повернуть назад. Это слишком для тебя. Я чувствую это.

— Он чувствует это, — протянула Лорн, сопровождая слова саркастическим фырканием. — Я же говорила, она слишком слаба.

Я напряглась от её слов, холодный шок от стояния на трупе сменился жаром гнева.

Заткнись. Заткнись. Заткнись!

Я продолжала идти, убеждая себя, что хруст под шагами — это ракушки, серые объекты, сплетённые мной вокруг камней, а тёмные пряди, выглядывающие из белых наметов, — лишь гнилые верёвки. Но ни одна ложь не могла скрыть отвратительный запах смерти, висевший в воздухе.

Колени дрожали от усилия поставить одну ногу перед другой. Каждый шаг сотрясал кости, ставшие хрупкими от холода. Тусклые глаза следили за мной, осуждая за то, что я иду среди их останков.

Хруст.

Нет, по их останкам.

Рядом Лорн издала раздражённое фырканье.

— Смерть совсем не похожа на то, что ты видишь в золотом зеркале, дорогая?

Сердце стучало о рёбра.

Слишком громко! Слишком быстро!

Мир закрутился на своей оси, волна головокружения смыла меня, каждый шаг в сторону сопровождался хрустом костей. Трупы. Трупы повсюду. Мысль крутилась в голове бесконечно. Я шла по трупам. Хруст. Кости ломались под моими сапогами. Хруст. Ещё кости.

Всё начало крутиться, монохромный мир размывался в серо-белую мазню, лица мёртвых смотрели на меня со всех сторон. Что происходило?

— Галантия!

Я вырвалась из оцепенения.

Малир выпрямился перед тенями, что волнами рябили к нам, словно ночной океан. Они обвили его, скользя и ползя, оставляя кровавые следы на лице, прежде чем проникнуть под кожу. Рядом со мной Лорн отражала их.

Пока её глаза не встретились с моими.

Тогда она улыбнулась.

— Лети, Галантия! — приказывал Малир, вырывая меня из оцепенения. — Убегай, пока я их сдерживаю. Вперёд!

Бежать. Да, я должна бежать.

Мой праймел прорвался.

Тело покалывало.

Тени обвивали меня, горячие и жгучие, словно кто-то связал меня верёвками, пропитанными маслом, и поджёг. Они жгли. Сильно!

— Себиан! — закричал Малир.

Горячие тени отступили в момент, когда рядом со мной вспыхнули чёрные перья. Я рухнула на землю. Что-то ударило меня по голове, послав дрожь сквозь мозг. Надо мной пять чёрных ворон взмыло ввысь. Лорн?

— Галантия! — Себиан наклонился, широко раскрыв глаза, схватил меня за руки и поднял на ноги. — Что происходит?

— Она не меняется, — закричал Малир. — Убирай её отсюда!

Себиан сплел наши пальцы.

— А ты?

— Если я отпущу их сейчас, тени потащат твоих ворон вниз. — Малир повернулся к Себиану, одна рука отчаянно сдерживала тени, с его подбородка капала чёрная кровь, маленькие капли разлетались изо рта, пока он кричал. — Спасай её! Спасай её и…

Малир откашлял волну гнилой крови.

Агонизирующая боль пронзила грудь, словно меня разрывали изнутри, разрывая жизненные нити. Чувство утраты, глубокая пустота грызли меня, как будто жизненно важная часть вот-вот будет насильственно вырвана, оставляя зияющую пустоту, которую никакие тени не могли заполнить.

Я выдернула руку из руки Себиана.

Тьма потянулась ко мне, щупальца черноты обвивали мои конечности. Они тянули меня, с отчаянием утопающего, втягивая в свой океан тьмы.

И я позволила.

Я вдохнула её в пустоту, где она разрасталась, росла, росла, росла, пока…

Тьма взорвалась из меня.

А потом… ничего.

Глава 25



Галантия

Наши дни, теневая палатка

Запах крови, смешанный с горькими травяными настойками, ударил в нос, резко выводя меня из сна. Прищурившись сквозь размытый туман, я различила две искажённые фигуры, контуры которых то появлялись, то исчезали из поля зрения. Что это был за медленный, едва слышимый стук?

Нет, не стук.

Сердцебиение.

Я поднялась на локте, мир закружился, когда волна головокружения накатила на меня. Я сделала движение вперёд, но опустила руку на землю, чтобы не упасть. Именно тогда я ощутила это: тепло и прерывистое дыхание.

Грудь Малира.

Он лежал рядом, без сознания, дыхание редкое и судорожное. Кровавые порезы изуродовали его лицо, под бледной кожей чернели вены. Я подняла руку к его скуле, провела пальцем по чёрно-пурпурным губам, и грудь снова сжалась от боли. Странно было видеть его таким… уязвимым.

— Она очнулась, — сказал Аскер, его силуэт постепенно обретал очертания, когда он поспешил к Малиру и опустился на колени, слышно лязгнув доспехами.

Другая фигура, должно быть, Марла, пробиралась к клапану палатки. Да, я была в палатке.

— Пойду проверю, вернулся ли Себиан с травами для её чая.

Я моргнула, фокусируя взгляд на Аскере.

— Что случилось?

— Произошёл взрыв, который откинул тени достаточно далеко, чтобы мы смогли утащить тебя и Малира в безопасное место. Мы не можем быть полностью уверены, но считаем, что это исходило от тебя, отражая силу Малира в акте чистого отчаяния.

— Отражая? Я не помню, чтобы делала что-то. — Но я не забыла чувство утраты, которое охватило меня при мысли о потере Малира. — Почему я здесь?

— Мы разместили вас здесь, в этой палатке, рядом друг с другом, чтобы твой вакуум мог вытягивать его тени, но… — Он нахмурился, глядя на Малира, и на его обычно суровом лице появилось мрачное, почти отцовское выражение. — Он слишком долго подвергал себя их жестоким ударам, пытаясь сдержать их.

Комок в горле сдавил, душа сжалась, когда я пыталась подобрать слова, способные хоть как-то передать тяжесть того, что он был готов пожертвовать своей жизнью ради моей.