Зови меня перед смертью - Марина Сергеевна Комарова

— Их нашли в горах, на северо-западном склоне. По рассказам поисковиков, они лежали в старой расщелине, будто кто-то или что-то их туда… аккуратно уложило. Просто невероятно повезло, что поисковики решили там сократить путь.

Это объясняет, почему нашли так быстро. Не блуждали по пустыне. Но, конечно, обстоятельно сложились как-то дико. Нет, горы рядом с пустыней… Но найти в горах тех, кто пропал в пустыне — это прямо какая-то насмешка земли и неба.

— Ни следов крови, ни видимых ран… — продолжил Сяо. — Только эта странная, едва ощутимая пульсация вокруг них. Словно воздух там был тяжелым и тягучим. Когда их принесли сюда, сразу бросилось в глаза… — Он указал на черные вены, — вот это. Скверна. Но не обычная. Она не только отравляет тело, но и вытягивает жизненную энергию, не убивая сразу, а замыкая человека в полубессознательном состоянии. Они дышат, но их сознание… будто застывшее между мирами.

Я почувствовал, как холодок снова прошёлся по позвоночнику, но я слушал дальше, не перебивая.

— Мы пробовали очистить их кровь с помощью талисманов и трав… но это не помогло. По ощущениям — это не только отравление, это что-то, связанное с древними печатями. Их тела словно запечатаны. Всё уходит внутрь, сворачивается клубком в районе сердца и затылка. Если попытаться резко вмешаться, это может убить их… — Сяо на мгновение замолчал, глядя мне прямо в глаза.

— Но они… живы? — Я задал вопрос, боясь услышать ответ.

Вроде бы не говорил, как о мертвецах, но лучше быть уверенным.

Лекарь медленно кивнул:

— Живы. Пока. У них дыхание слабое, но… ровное. Пульс еле ощутимый, но не исчезает. Это… что-то вроде глубокого колдовского сна. Если удастся найти источник отравления и уничтожить его, они могут проснуться. Но если оставить так надолго — боюсь, связь между душой и телом может оборваться сама.

Я закрыл глаза на мгновение.

Не мертвы. Они не мертвы. Это было самым важным.

— Спасибо, господин Сяо. — Я посмотрел на него и выпрямился. — Прошу вас сделать всё возможное, чтобы поддерживать их состояние. А я найду источник. Обещаю.

Он склонил голову.

Гуожи, стоявший рядом со мной, молчал, но я почувствовал его взгляд и знал — он верит, что я справлюсь. Но и ждёт действий.

Я не мог подвести ни их, ни тех, кто лежал передо мной, застыв в страшной паутине скверны.

Я вышел из лазарета вместе с Гуожи, будто волоча за собой весь груз непонимания, вины и страха.

Воздух снаружи был свежим, но не давал вздохнуть легче. В груди по-прежнему будто стоял тяжёлый камень.

Я медленно поднял голову к небу — чистое, весеннее, без единого облака. И это было насмешка. Я выдохнул. Спокойно. Никаких эмоций, которые помешают мыслить кристально чисто.

— Почему? — глухо спросил я, не ожидая ответа. — Почему именно они? Почему я не смог их защитить? Я же отправил их туда… это я выбрал маршрут…

Тихий вдох за спиной дал понять, что я не один. Гуожи. Ну да, кто бы это мог быть ещё.

— Могло быть хуже, — сказал он.

— Если бы… если бы я только мог… — Рычание с губ сорвалось само. После чего я со всей силы врезал кулаком в ближайшую стену. Сухой хруст, острая боль пронзила пальцы и локоть, отзываясь в плече.

Дзай.

Камень остался камнем. А во мне… во мне остались отчаяние, беспомощность и растерянность. Что бы ни говорил лекарь, у меня были глаза. Увиденное не радовало. Дыхание сбилось, пальцы ныли, но боль отрезвляла лучше любых слов.

Внезапно на моё плечо легла тёплая ладонь. Чуть сжала, будто делясь теплом и уверенностью. Без лишних слов, без нотаций. Просто…

Я рядом. Держись, командир.

Я едва заметно кивнул, потом с хриплым выдохом произнес:

— Спасибо, Гуожи. Я не сломаюсь. У нас ещё всё впереди.

Пальцы на плече только сжались сильнее.

* * *

В поместье клана Тан, казалось, теперь каждое утро начиналось с гомона слуг и звонких голосов управляющих. Подготовка к свадьбе старшего сына главы клана была не шуткой и шла полным ходом — все постепенно преображалось до неузнаваемости.

Над главными воротами уже несколько дней развевались тяжелые полотнища красного шелка, расшитые золотой нитью. Феникс, символ клана Тан, сиял на них с особой торжественностью, а вокруг располагались парные каллиграфические надписи с благопожеланиями, написанные рукой монаха из горного храма.

Двор был вычищен до блеска. На дорожках не осталось ни единого сорного листика, все вычищалось и подметалось с раннего утра, поливалось водой с настоями из пахучих трав. По периметру внутреннего двора расставили высокие резные фонари с красным лаком, украшенные кистями из шелка. Ночью их огни должны были создавать таинственную и теплую атмосферу, а днем они сверкали в лучах солнца, словно драгоценные камни.

В павильонах меняли занавеси: старые убирали, на их место вешали новые, цвета душистой корицы и цвета айвы. На низких столах появились подносы с засахаренными фруктами, орехами и сладостями, которые символизировали богатство и долголетие.

Особое внимание уделили саду у пруда с золотыми карпами. Там, где мы обычно любили отдыхать, раскинули красно-золотой балдахин, под которым установили резные скамьи и ширмы с изображениями фениксов и пионов, что обвивали символы брачного счастья и благополучия. По воде вечером пустят искусственные лотосы с маленькими свечами в сердцевинах.

Кухня не затихала ни на минуту. Пригласили лучших поваров из трех соседних провинций. На огромных столах кухонных залов выстраивались блюда: жареные утки в медово-пряном соусе, тушёные ребрышки с карамелизированными каштанами, рыбные лепешки, символизирующие удачу, и целые горы прозрачных рисовых пирожков с лотосовой начинкой. Варили пряный суп из морского гребешка и сушеных лилий, готовили острые соусы из ферментированных бобов, а для сладкого стола — целые скульптуры из драконьих фруктов и сахара. Отдельно на кухне дымились огромные глиняные горшки с благовонными настоями и целебным чаем для пожилых гостей.

Гости начали прибывать задолго до дня свадьбы. Передние дворы усадьбы заполнились богатыми повозками и паланкинами, у коновязей стояли породистые лошади в серебряной упряжи. Прибыли старшие представители клана Ху и клана Чжоу — с ними были их наследники, молодые мужчины и женщины, сверкающие украшениями и соревнующиеся в изысканных манерах.

За ними подоспели столичные представители городского управления с их семьями, вежливо склоняя головы и оставляя дорогие дары: свитки, украшения, сундуки с редкими тканями. Даже посланники Императорского двора прислали послание с золотой печатью и парчовый ковер