Тетушка против - Тата Алатова
— Я личная прислуга, а не уборщица, — пискнула та.
— Я тоже сиделка, а не уборщица, — проинформировала ее Пруденс, — за мной, девочка.
И направилась в сторону кухни.
— Я буду у себя, — крикнул Рауль, — загляните ко мне, когда найдете на меня время.
— Всенепременно, ваша светлость, — пообещала она.
— Ты прямо стелешься перед ней, — заметила Соланж, ухмыляясь. Мальчик-лакей стоял за ее спиной с тяжелой шкатулкой и изо всех пытался держаться прямо и отстраненно.
— Первым делом — выдвори отсюда этого алхимика, — велела Жанна нервно. — Где он, к слову, пропадает?
— В нашей лаборатории, я полагаю.
Она так смертельно побледнела, что сомнений не оставалось: Жанна была посвящена в некоторые особенности увлечений их отца.
— Ты с ума сошел, — пролепетала она.
— Я же говорила, что у нас есть лаборатория, — обрадовалась Соланж, — а ты спорила.
— Пойдем-ка со мной, дорогая сестрица, — Рауль подхватил Жанну под локоть и увлек на второй этаж, в свои покои, подальше от любопытных ушек Соланж.
— Что ты знаешь о кончине Люки Сен-Клера? — спросил он, как только закрыл за ними дверь.
Она удивилась, похоже — искренне. Жанна вообще не обладала талантом к вранью.
— Почему — кончине? Он просто в один прекрасный день сбежал из замка.
— Пропал, как Глэдис Дюран? — усмехнулся Рауль.
Она утомленно потерла виски руками.
— Раньше нее, — припомнила, морщась. — За неделю или за две.
— Так чем именно вы тут занимались вместе со спятившим папашей?
— Он вовсе не спятил, — возразила Жанна и тут же поправилась: — не совсем, по крайней мере. Замок ветшал и обваливался, а отец мечтал воссоздать алхимические растворы, какими Кристоф укреплял стены. Беда в том, что в те времена не велось никаких записей и рецепта не сохранилось. А нанимать кого-то из гильдии нам было не по карману.
— Но при чем тут Люка?
— Люка… — она помедлила, подбирая слова. — Люка был папиной правой рукой. Ты помнишь его — умный, любознательный, энергичный. Конечно, его манили старинные тайны! Мы знали одно: в составе раствора что-то от кабанов, что-то от лилий, что-то от мертвецов.
— Догадались по рисунку на стене? — усмехнулся он.
Она понуро кивнула.
— Пепел кабанов или их кровь? Сухие или только срезанные цветы? В каких пропорциях? Ох, эта задача оказалась слишком сложной для нас, и даже Люка с его выдающимся умом не мог найти верный состав.
— Рад тебе сообщить, что юный алхимик Бартелеми Леру бьется над тем же вопросом. Алхимический раствор Кристофа Флери — тема его выпускного экзамена.
— Должно быть, наставник не хочет, чтобы мальчик окончил обучение, — пожала плечами Жанна, — раз дает невыполнимые поручения.
— Когда ты в последний раз была в лаборатории?
— Давно. Наверное, за год до папиного удара. Мы с ним ужасно поругались из-за всех этих экспериментов. Видишь ли, тогда умер наш садовник, и Люка с отцом… — она осеклась, а потом решительно продолжила: — они разрезали его грудь и запихали туда один из болотных кристаллов.
— И тогда садовник встал и отправился подстригать кусты? — заинтересовался Рауль.
Жанна отшатнулась от него, как от опасного сумасшедшего.
— Да ты-то где набрался этих сказок? — воскликнула она. — Конечно, нет. Он остался лежать, где лежал, только искромсанный… Этого надругательства над покойником я уже не смогла перенести и заявила отцу, что не потерплю подобного в нашем замке. В конце концов, Соланж была еще подростком! Что, если бы она увидела нечто подобное? А он разозлился, конечно. В общем, получился знатный скандал.
— Но зачем отец проделал эту штуку с кристаллом?
— Затем, что в старинной замковой балладе поется о мертвых защитниках замка. И встанут они плечом к плечу с живыми, и будут полыхать болотными огоньками их сердца… Господи, да бредни все это! Я тебя умоляю, хоть ты не верь во всю эту чушь.
— Не буду, — кивнул Рауль. — Не волнуйся о Бартелеми, Жанна, он грезит открытиями, а не докладами в гильдию.
— Если ты так говоришь, — без особого воодушевления отозвалась она. — Но ты все равно приглядывай за мальчишкой. Кто знает, что он найдет!
***
Пруденс явилась только через час, уже избавившись от фартука и чепца и попытавшись заправить пушистые волосы в строгую прическу.
— За что вы меня так ненавидите? — с порога спросила она.
— Простите? — удивился Рауль, бережно отставляя гитару.
— Надо приложить много усилий, чтобы найти двух таких неумех, каких вы притащили в замок.
— Мне вручил их Лафон.
— В качестве шпионов, — безапелляционно заявила Пруденс.
— Что? — недоверчиво вскинул он бровь, потом подумал, что ведет себя слишком уж по-графски и она не виновата в его дурном настроении, вернее виновата, но не очень, и торопливо добавил: — Да вы присаживайтесь!
Пруденс устало и без всякой элегантности плюхнулась на древнюю скамью, которой кто-то из предков Рауля пытался придать удобства, обив голубым бархатом с соломой внутри.
— Лафон то и дело подсовывает своих слуг в богатые или знатные дома Руажа, он просто помешан на том, что о нем говорят или думают. Никогда не видела человека, настолько одержимого стремлением везде сунуть свой нос. Так что, ваша светлость, даю руку на отсечение: эти неумехи отправлены сюда не просто так.
— Вы шутите, — недоверчиво присвистнул он.
— Ах, если бы! Но ведь я сама несколько раз выдворяла слуг, бегающих с донесениями в герцогский особняк. Да бросьте, весь Арлан об этом судачит не первый год, неужели вы не слышали?
— Прежде я никогда особо не интересовался Лафоном, — признался Рауль, для которого герцог во втором поколении действительно казался не больно-то интересной персоной.
— Вас погубит не бедность, а гордыня, — сделала печальный вывод она.
— Да бог с ним, с Лафоном, — Раулю так не терпелось похвалиться своими достижениями, что он даже не стал соблюдать политесы с плавной сменой темы разговора. — Я рад сообщить вам, что ваше поручение выполнено: королевский интендант завтра же отправится с инспекцией в горные районы. Уверяю вас, его поездка продлится не менее года, а за это время мое письмо успеет дойти до столицы и вернуться сюда новым назначением для Воклюза.
Пруденс ахнула так громко, что это одновременно и польстило ему, и обидело.
— Что же вы, — спросил Рауль, с удовольствием разглядывая ее ошарашенное лицо, — совершенно в меня не верите? По-вашему, я совсем ничего не стою?
— Невероятно, — произнесла она с той приятной всякому мужчине долей восхищения, которую он и не надеялся от нее добиться. — Как у вас получилось?
— Просто поболтали с его сиятельством о том о сем.
— Ваша светлость, — строго проговорила Пруденс, — перестаньте морочить мне голову.
— Ну, — он устало
