Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 4 - Анна Алексеева
– Шелли? – Дэн, сидевший за второй партой, участливо протянул мне руку. – Ты чего такая красная? Бежала что ли?
– Очень торопилась, – буркнула я, скрестив руки под грудью.
Благо, пояснять, что произошло, мне не пришлось, потому что в кабинет вошла профессор Аммен Лоран, а за ней ещё трое незнакомых мне преподавателей. Они сели за стол и переглянулись.
– Желаете повторить материал перед началом зачёта? – спросила профессор Аммен. Она вела у нас базовые принципы лоранской медицины и всегда была достаточно внимательна, если не сказать – заботлива. Но спрашивала она по полной, так что я мысленно сделала зарубку: пощады не будет.
Я кивнула и поспешно достала из сумки учебник. Ничего нового я выучить за четверть часа не успела бы, но по крайней мере могла повторить особенно сложные моменты.
Строчки ускользали от меня.
Слова отказывались складываться в конкретный смысл. То и дело мне приходилось перечитывать одну и ту же формулу по десять раз, чтобы понять, о чём она, хотя вечером прошедшего дня спокойно плела по этой формуле, не подсматривая в учебник.
Не понимая, в чём причина моей несобранности, я захлопнула книгу и прикрыла глаза. Должно быть, профессор Макки вывел меня из равновесия. Нужно собраться. Нужно… поесть. Да-да, поесть. Папину булочку с сыром. И пончик. С розовой глазировкой. Как клеточки на папином новом фартуке.
Я невольно хихикнула, вспомнив фартук, который отобрала у него, прежде чем уйти из дома в последний раз. Он, конечно, смотрелся в нём крайне мило, но мне не хотелось, чтобы соседи подумали о нём что-то не то.
Потом мне представился папа не только в фартуке, а ещё и с бантиком, и я плюхнулась головой на столешницу, истерично хихикая и тихо похрюкивая.
– Мисс Миллерс? – обратился ко мне кто-то из профессоров. – Вы готовы отвечать?
– Я всегда готова отвечать, Ваше Милейшество! – радостно воскликнула я, подняв голову над партой.
Профессор действительно был довольно приятной внешности, поэтому титул мне показался более чем уместным. Он слегка опешил, переглянулся со своими коллегами и кашлянул:
– Кхм, мисс Миллерс. Если вы готовы, то можете тянуть билет.
– Какое соблазнительное предложение, – выдохнула я, игнорируя шикание со стороны Дэна. – А может, вы сами вытянете? У вас, наверное, рука счастливее, чем моя.
В тот момент мне не казалось, что я веду себя как-то не так. И только странные взгляды профессоров и Даниэль, который чуть лбом о парту не бился, намекали на то, что есть какая-то проблема. Это немного беспокоило, но недостаточно сильно, чтобы обратить внимание.
Я вышла к профессорскому столу. Почему мне показалось, что идти, перекрещивая ноги на каждый шаг – это хорошая идея? В результате я запуталась в ногах и упала перед самым подиумом, стукнувшись об его край лбом.
– У-у-у, – проскулила я.
– Мисс Миллерс, – окликнула меня профессор Аммен. – С вами всё в порядке? Может, вам стоит показаться к врачу?
– Я в порядке! Давайте билет!
Я поднялась на ноги и упрямо запрыгнула на подиум, чтобы взять со стола одну из многочисленных бумажек.
– Да вы же видите, что она не в себе! – воскликнул Даниэль. – Она не может так сдавать зачёт!
– Мисс Миллерс, – обратился ко мне пожилой дракон. – Вы уверены, что готовы отвечать именно сейчас?
– Если не отвечу, – зло процедила я, – то вы все вышвырнете меня из Академии, а потом закатите вечеринку по этому поводу. Думаете, я готова так легко сдаться?!
Меня охватила такая злость, что билет в моих руках вспыхнул пламенем и осыпался на пол пеплом.
– Ой, – только и смогла произнести я, а в следующий момент чуть не задохнулась от охватившего меня страха.
Профессора переглянулись.
– Так, мисс Миллерс, – деловито произнесла профессор Аммен, вставая со своего места. – Не двигайтесь. Я вас осмотрю.
– Не трогай меня! – заверещала я, когда она начала приближаться. – Не смейте прикасаться ко мне! Вы! Вы все убийцы! Маньяки! Загнали меня в эту комнату, как животное, чтобы убить!
В глазах потемнело. Только что за окном светило солнце, а теперь окна казались мне невнятными чуть светлыми пятнами в погрузившейся во мрак аудитории.
– Так, её надо обездвижить. Но если я применю силу, когда она в таком состоянии, могу сделать ещё хуже.
– Окружайте.
– Не-е-ет! – страшный крик вырвался из моей груди, а вместе с тем вокруг меня на расстоянии двух вытянутых рук поднялся высокий барьер из синего пламени. – Не-е-ет!!!
Я закрыла уши руками, чтобы не слышать собственного истошного вопля, и упала на пол на колени.
Из глаз градом потекли слёзы. Они тяжело падали на пол, и я сквозь влажную пелену смотрела, как на старом мраморе появляются тёмные пятна, одно за другим. Тёплые руки легли на мои плечи.
– Шелли, – прошептал Даниэль, – иди ко мне.
Я выпрямилась. Повернулась к Дэну, но не смогла разобрать его лица, потому что слёзы всё ещё застилали глаза. Поэтому просто упала ему на грудь, обняла за шею и продолжила тихо плакать в его плечо, даже не заметив прикосновения чужой силы.
– Какое-то вещество изменяет её сознание, – раздался откуда-то издалека голос профессора Аммен, словно я сидела в бутылке, а она была снаружи. – Я никогда такого не видела. Нужно срочно взять анализ крови и определить источник заражения.
– Она что-то приняла? – спросил Дэн.
– Либо приняла, либо вдохнула, сложно сказать наверняка. Возьмите её на руки и идите за мной.
Даниэль перехватил меня под ноги и встал, удерживая, как младенца. А я всё так же обнимала его за шею и плакала. Мне было одновременно страшно, горько, грустно, тоскливо и одиноко, а его руки, так тепло и крепко прижимавшие меня к себе казались лучом света в непроглядную ночь. И чем больше я об этом думала, чем глубже погружалась в свои чувства, тем сильнее хотелось плакать. Поэтому, когда меня усадили на кушетку в больничном крыле, я уже ревела в голос, не разбирая вокруг ничего и никого. Даже не сразу заметила, как кто-то взял меня за руку, закатал рукав блузы и сделал укол.
– Что вы со мной делаете? – всхлипывая, спросила я.
– Сейчас станет лучше, – ответил мужской голос.
Даниэль сидел на корточках передо мной, поглаживал по руке и обеспокоенно ловил мой взгляд. Я хотела сказать, что люблю его, но слова застряли в горле. Вместо этого крепко сжала его ладонь и он тоже крепче сжал
