Нежеланная невеста дракона - Мира Вишес

Она улыбнулась, словно делала мне одолжение. Во взгляде Ксалора была откровенная издевка. А еще интерес – как я отреагирую?

– Очень любезно с твоей стороны, дорогой, – выговорила я со всем возможным равнодушием. Прошагала к столу и села напротив них, на другое свободное место. – И как предусмотрительно. Леди Лираэль, надеюсь, вам будет удобно в наших владениях.

Драконица ухмыльнулась. Вскоре подошли Мориус и Эрис. Завтрак стал пыткой. Лираэль вела себя как хозяйка. Она комментировала блюда («О, этот ягодный мусс мы включим в свадебное меню»), отчитала мою служанку («Элси, твоя нерасторопность никуда не годится») и, самое унизительное, заявила при всех:

– Выбранное вами платье никуда не годится, Корделия. Нужно другое, более традиционное. О чем вы только думали?

Я сжала кулаки под столом, ногти впились в ладони. Ксалор наблюдал. Не сказал ни слова. Не остановил ее. Просто смотрел на меня, ожидая взрыва. Я выдавила улыбку:

– Вам виднее, леди Лираэль. Буду признательна за вашу помощь.

Но терпение лопнуло позже. Я искала слуг, чтобы обсудить цветы для свадебного зала (еще один пункт моей «примерности»), и свернула в узкую галерею с витражами. И замерла. Они стояли у окна – Ксалор и Лираэль. Слишком близко. Он что-то шептал ей на ухо, а она смеялась тихим, серебристым смехом, запрокинув голову. И положила руку ему на грудь.

Яркая, жгучая волна чего-то невыносимого захлестнула меня. Прежде чем я осознала, что делаю, я подбежала к ним.

– Дорогой! Нам необходимо срочно поговорить. Наедине.

Лираэль нахмурилась, Ксалор поднял бровь, но в его глазах мелькнуло удовлетворение. Добился от меня реакции!

– Извини, Лира, – сказал он, не сводя с нее взгляда. – Я скоро вернусь к тебе.

Мне стоило больших усилий сохранить вежливую улыбку. Огромных!

Мы последовали в глухую нишу под лестницей. Как только скрылись от посторонних глаз, я забыла про сдержанность, про план, про все.

– Это твой способ заставить меня отказаться от помолвки? – выдохнула я, задыхаясь от ярости и обиды. – Унизить до предела? Ну так слушай, дракон! Если ты не прекратишь, я пойду к твоему отцу. Расскажу ему все про твое пари! Про то, что ты сделал предложение не по любви! Лорд Мориус благородный дракон и не позволит привести в ваш дом жену на спор. Да он расторгнет помолвку сам!

Я ждала замешательства, страха, гнева. Но Ксалор усмехнулся. Холодно, презрительно.

– И что ты ему скажешь? На что я поспорил? С кем? Предъяви хоть одно доказательство. Ах, ну да. У тебя их нет. А я буду все отрицать.

Он был прав. Ужасно, неоспоримо прав. У меня не было ничего. Только слова Кельвина, нашептанные спьяну на балу. Ни имен, ни деталей. Отчаянье, холодное и липкое, поползло по спине. Я проиграла этот раунд. Но жажду реванша!

Я отступила на шаг, выпрямила спину. Собрала остатки гордости и достоинства.

– Ты не забыл, что у твоей невесты есть определенные права? – спросила я с подчеркнутой невозмутимостью. – Особенно перед свадьбой.

– Какие конкретно права?

– Право устроить свой собственный праздник. По случаю предстоящего события. Небольшой прием. Для близких.

– Девичник? – фыркнул Ксалор.

– Вроде того, – улыбнулась я сладко. – И я хочу их видеть здесь, раз уж поездки на чужие балы у нас не задались.

– Кого ты собираешься позвать? – спросил он, и в его голосе впервые за этот разговор прозвучала настороженность.

Я начала перечислять, четко выговаривая каждое имя и титул:

– Лорд Вистер Вентворт. Граф Кельвин Фэрхейвен. Сэр Годрик Гроув. Герцог Эльбрук Пейдж.

Все они были моими бывшими, самыми настойчивыми поклонниками, чьи предложения я отвергла. Ксалор побагровел. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

– Ты… ты хочешь пригласить сюда их? Своих ухажеров? – Он произнес это с таким отвращением, будто это было скопище слизней.

– Друзей, – поправила я мягко. – Моих друзей. Ты же сам говорил, что у меня нет подруг. Так что зову, кого могу. Они будут так рады посетить Драконий Пик. Увидеть счастливую невесту! И моего великолепного жениха, конечно.

В глазах Ксалора бушевала буря из гнева, недоверия и чего-то еще, очень похожего на тревогу. Перед его желанием учинить скандал? Перед тем, что я замышляю?

– Что-то не так? – добавила я невинно. – Ведь это мои гости. В моем будущем замке. Или права невесты – пустой звук для Веларионов?

Он молчал несколько томительных секунд. Я видела, как работает его драконий ум, оценивая риски, просчитывая последствия. Отказать – нарушить правила. Разрешить… О, разрешить привести в его замок этих болванов? Немыслимо!

– Делай что хочешь, – отчеканил наконец Ксалор сквозь стиснутые зубы. – Зови хоть всю толпу своих обожателей. Мне все равно.

Он развернулся и зашагал прочь. Я прислонилась к холодному камню стены, прикрыв глаза. Сердце бешено колотилось. Боги свидетели, я не хотела доносить его отцу о позорном пари наследника, но о каких приличиях теперь идет речь? Ксалор привел сюда пожить Лираэль! Моя злость по-прежнему была сильна, но теперь ее перекрывало ликование. Он согласился на «девичник»! Не смог отказать! И граф Кельвин Фэрхейвен, этот не закрывающий рот пьяница обязательно примет приглашение. И за бокалом вина, под моим умелым руководством, он снова разговорится. О пари. О деталях. О том, с кем же поспорил Ксалор и на что.

Я добуду доказательства. И тогда, дракон мой ненаглядный, мы посмотрим, кому поверит Мориус.

Глава 28

Мои «друзья» прибыли на следующий же день друг за другом. Я наблюдала со своего балкона. Вид у первой кареты, вынырнувшей из-за горного поворота и остановившейся у ворот Пика, был одновременно комичным и жалким. Граф Кельвин Фэрхейвен вывалился наружу, чуть не растянувшись на камнях – наверняка по пути успел приложиться к дорожной фляжке. Подоспевшие вскоре Герцог Эльбрук Пейдж и лорд Вистер Вентворт выбрались степеннее, но их глаза округлились, как блюдца, при виде кроваво-красных стен замка и понимания, куда их занесло. Сэр Годрик Гроув, самый молодой и глуповатый, просто вышел во двор и тупо пялился на зубцы башен. Закралась мысль, что они не очень-то хотели сюда ехать, но побоялись отвергнуть приглашение «будущей драконьей леди».

Ксалор встречал их лично – на крыльце и провожал в холл, куда позже спустилась и я. Его поза была безупречно вежливой,