Все проклятые королевы - Паула Гальего

— Завтра утром начнётся обучение, — услужливо отвечает он. — Может быть, прекрасная Одетт захочет присоединиться к моим рядам, — предлагает, окидывая меня оценочным взглядом.

Он не задерживается на моём лице. Он смотрит на меня без стыда, его взгляд скользит по груди, талии, ногам. В его глазах есть любопытство, но также и тёмное, властное желание, от которого мне хочется сморщиться.

— Я уже говорила вам, капитан, — отвечает Нирида, её голос становится жёстким. — Одетт не является частью отряда.

— О, точно, — он проводит рукой по волосам, и у уголков его губ появляются морщины, когда он улыбается. — Мои солдаты тоже говорят, что ей не нужен тренинг.

— Все солдаты нуждаются в тренировке, — отвечает она. — Но я позабочусь о её.

Деррик снова молчит. Он смотрит на меня с осторожным интересом, и уже почти собирается что-то сказать, когда палатка, из которой он только что вышел, снова распахивается, и из неё выходит фигура.

Молодая девушка, судя по её одежде, по длинному платью и плащу, который покрывает её худые плечи, не принадлежит армии, оглядывается по сторонам с отчаянием и останавливается, заметив Деррика. Её глаза широко раскрываются, когда он поворачивается, насторожённо реагируя на её движение, и поднимает руку, чтобы извиниться перед нами.

— Минуточку. — Затем он протягивает ту же руку к ней, и девушка приближается, нерешительно, не осмеливаясь смотреть нам в глаза.

Когда она подходит, я понимаю, что она не может быть нашего возраста. Несмотря на тёмные круги под глазами, несмотря на тень усталости в её взгляде, её лицо всё ещё округлое, с полными щеками. Пятнадцать лет? Шестнадцать?

С нарастающим недоумением я наблюдаю, как Деррик высоко удерживает руку до тех пор, пока она не возьмёт её, и понимаю, что это не просто рука, которую он протягивает, а то, что в ней.

Серебристый блеск монеты сверкает между его пальцами, когда девушка быстро хватает её и пытается спрятать, но Деррик не позволяет ей. Он хватает её за запястье, притягивая к себе, и она подавляет вскрик, когда он прижимает её лицо к своему.

— Спасибо, красавица. Приходи сегодня вечером. Один мой знакомый, солдат, хочет познакомиться с тобой. Он позаботится о тебе.

Тогда я понимаю, что только что произошло, сделка, которая была заключена прямо перед нами, и меня охватывает желание вырвать.

Она старается не изменить выражение лица и быстро кивает, а Деррик отпускает её, давая ей уйти. Я вижу, как она уходит быстрым шагом между палатками.

— Ты отвратителен, — с презрением выпаливает Кириан, когда девушка уже не может нас услышать.

Он смотрит на Деррика с ненавистью, с яростью, которую я вижу на его красивом лице, лишь изредка. Деррик медленно наклоняет голову, словно хищник, готовый напасть.

— Как ты сказал? — тихо спрашивает он, нарочито сохраняя вежливую форму.

— Я сказал, что ты заслуживаешь, чтобы тебе сломали ноги.

Оскорбление висит между ними.

— Не настолько, чтобы не показать красивое зрелище, если ты решишься, Деррик.

— Хватит, оба, — вмешивается Нирида, резко прекращая разговор. — Ты не должен больше приводить эту девушку сюда.

— Эта женщина пришла по собственной воле, — заявляет Деррик, возвращая свой спокойный тон.

— Она не была женщиной, и тем более не была готова к тому, что ей предстоит делать в этой палатке, — вмешиваюсь я.

— О, она была. Поверьте мне. Она знала, что делает.

Вспышка белоснежных зубов. На этом лице нет ничего общего с Эрисом: ни чёрных волос, ни смуглого лица, ни маленьких шрамов, пересекающих небритый подбородок. Однако что-то в этом жесте, в этой улыбке… возвращает меня к нему; в тот день, когда он указал на женщину на банкете и решил, что проведёт с ней ночь, в момент, когда он пообещал, что ляжет со мной до свадьбы. Это возвращает меня к следам на теле Алии, после того как она выдавала себя за Лиру, чтобы быть с ним.

И ярость разгорается в моих венах.

— Ты не примешь эту девушку сегодня ночью, капитан, — говорит Нирида. — Мы на войне. Для таких вещей нет места.

Я поворачиваюсь к командиру, к её строгому лицу. Это всё, что она скажет? Это всё, что ей есть ему предъявить?

Деррик отворачивает взгляд от меня, чтобы снова обратиться к ней. Он сдерживает улыбку, на этот раз без всякой напыщенности; на его лице только усталость, когда он отвечает:

— Конечно. Прошу прощения.

— Подготовьте тренировочный плац. Не на завтра, а на сегодня вечером.

— Сделаем. — Он кивает.

Нирида прощается лёгким наклоном головы. Кириан долго смотрит на неё, как будто всё ещё решает, стоит ли его гнев на неё того, чтобы остаться и выполнить свои угрозы.

— Не вступай с ним в конфликты, — предупреждает Нирида, когда мы отходим достаточно далеко.

— Не смогу избежать этого, если он решит продолжать своё существование, — отвечает Кириан с гневом.

— Напоминаю, что он нам нужен.

Кириан просто рычит, как будто это всё, на что он способен.

— Почему ты позволяешь ему это? — вмешиваюсь я.

Нирида моргает, как будто не понимает вопроса.

— У него есть ресурсы и…

— Это я уже знаю.

Нирида останавливается, когда останавливаюсь и я, всё ещё находясь между палатками временного лагеря. Она делает глубокий вдох.

— Нам нужен этот человек, — говорит она, — не думай, что я не хотела бы избить его, но я не могу. И ты тоже, — добавляет, обращаясь к Кириану.

Он только ворчит что-то себе под нос, всё ещё с яростным выражением лица.

— Он происходит из благородной семьи, хороший капитан, и мужчины его уважают… или боятся, — продолжает она. — Он умеет вести людей в бой, у него есть солдаты, деньги и ресурсы. Он знает других дворян, людей с властью, которые могут профинансировать наше дело.

— Полная чушь, — выплевываю я.

— Да, это так, — старается она натянуть улыбку. — Сейчас мы будем тренировать тебя, чтобы ты тоже могла преподать ему урок, когда он нам больше не понадобится.

Она кивает, и мы снова начинаем идти.

Вид дома издали кажется ещё более впечатляющим. Сочетание камня, дерева и воды гармонично сливается в одну картину. Камень разрывает пространство между колоннами дома и спускается на второй уровень, где нет садов, лишь естественные пруды, некоторые скрыты растительностью, деревьями или самими камнями.

Я замечаю три главных пруда. Три больших водоёма.

— Вилла Трёх Песен… — повторяю я.

— Дом получил своё имя именно за это, — отвечает Нирида, проверяя ремни, на которых висят её оружие. — Сейчас он, красив, но несколько десятилетий назад он был ещё прекрасней. Он был зачарован. Вода, падающая в пруды, течёт естественно, но раньше…