Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен
Алисия точно была красивой. У неё было по-детски милое личико. Изящно очерченные губы, которые были ещё чуть припухшими от удара об пол. Солдатская аптечка колониста скудна, это вам не имперский медицинский шелк с нанитами.
Пшеничные локоны блестели на чёрной ткани платья. Одета Алисия была очень строго. Подол платья заканчивался у лодыжек. Воротник под горло. Такое ощущение, что она в трауре. В Империи последние полстолетия в моде были закрытые платья, но это даже для Империи слишком. На платье Алисии ни одной детали. Ни одной пуговички, которыми на Земле любили украшать одежду. Манжеты простые.
Конечно. Трой хоть и жив, но выбрал не её. Тоже больно.
Во рту почему-то пересохло, и я глянул в угол. В бок от кресла. По спине пробежали мурашки. Там лежала разорванная на лоскуты простынь. Несколько её кусков уже были связаны между собой. А наверху, над углом, проходила вентиляционная труба.
— Твою мать, — пробормотал я вслух.
Платье у неё траурное… А траур-то по самой себе.
Наломал Трой дров. А я расхлебывай. Но хорошо, что я здесь. Точно придётся сидеть тут дольше пятнадцати минут. Моя собственная боль даже встала поперёк горла. Хорошо, что я здесь. Хорошо, что Принс устроила этот демарш и Алисия вышла посмотреть. Парализатор пришёлся как нельзя кстати.
Она же такая молодая. Лет двадцать в лучшем случае.
Раздался тихий стон. Алисия пошевелилась. Прижала руку к носу, который наверняка еще болел. Мой солдатский заживляющий гель…
— Алисия, — я как можно мягче назвал её по имени.
Только это не помогло. Она всё равно дёрнулась от испуга. Села к изголовью кровати. Поджала колени, будто закрываясь ими от меня.
— Спокойно. Меня зовут Матео, — я улыбнулся. — Я друг Троя. Он попросил присмотреть за тобой.
И она тут же бросила взгляд в угол. Я сделал вид, что не заметил. Зачем её смущать ещё больше.
— Как нос? — спросил я. — Болит ещё?
Алисия отвернулась, видимо, не желая говорить. Я тоже молчал. Просто откинулся на спинку кресла.
— Вы колонист? — тихо проскулила она, кажется, едва сдерживала слезы.
— Да.
— Трой отдал меня вам для развлечения?
— Что? Нет. Скорее он меня отдал для развлечения тебе.
Она наконец-то повернулась и посмотрела с вопросом.
— Видимо, я теперь придворный шут, — произнёс я с улыбкой. — Или… знаешь. Этот. Пьеро! Грустный клоун. Я могу тебе спеть печальную песню.
Теперь-то она глазела на меня с любопытством. И я подумал, ну почему бы и не спеть.
— Мир во тьме, на сердце лёд, — начал я, и глаза Алисии стали шире.
Да, даже Кали нравилось, как я пою. Хотя она никогда не говорила это вслух. Я видел это в глазах. Как сейчас вот видел, что мой голос и Алисию не оставляет равнодушной.
— Ты с другим ушла. Смотрю вам вслед, — протянул я дальше.
Алисии навернулись на глаза слезы, и она снова отвернулась от меня.
— Я так плохо пою, что ты плачешь? — спросил я.
— Нет. У вас прекрасный голос, — сдавленно процедила она.
— Точно? А мне кажется, что не очень…
— Приятный голос. Песня просто слишком грустная, — ответила она.
— Прости, мне сейчас грустно, весёлые песни как-то не идут… — вполне честно сказал я.
Алисия вытерла слезы, но всё ещё на меня не смотрела.
— Почему вам грустно?
— Женщина, которую я любил, — голос у меня дрогнул, всё-таки часть меня не могла смириться. — Она… погибла.
Сказав это, я встал с кресла. Подскочил просто. В груди стало больно, а во рту пересохло так, будто там пустыня. Я принялся искать глазами кулер с водой. К счастью, он здесь был.
— Очень грустно, — вздохнула Алисия. — Но… девушка… значит, она не успела стать вашей женой?
— А она и никогда не хотела, — я мрачно улыбнулся, делая глоток воды из стакана.
— Вы, колонисты, совсем не чтите брак, — как-то обиженно выпалила она.
— Хм… было бы на него время, — я протянул Алисии стакан.
Она несколько мгновений колебалась, а затем взяла. Рука у неё была изящная, с накрашенными прозрачным лаком ногтями.
— Спасибо, — кивнула она. — А на что колонисты тратят время? На грабежи?
Я смотрел на неё, не отвечая. Твою мать, я же совсем забыл, с кем говорю. Трой рассказывал, что она дочь министра финансов. Из самого привилегированного класса. Принцесса в самом прямом смысле этого слова. Что она знает о колонистах?
Явно ничего хорошего. Грабители, убийцы сосланные на Альфа Центавра. Алисия немного напряглась от моего молчания. Поежилась. Сделала глоток воды из стакана. А я всё не знал, что ей сказать. В сердце жгло. Конечно, для такой, как Алисия, и Кали всего лишь не имеющая значение террористка, грабительница.
Вряд ли эта крошка испытала хотя бы толику сочувствия, когда я сказал, что моя девушка умерла.
— На выживание, — небрежно бросил я. — На остальное не остаётся времени.
— Как долго вы пробудете в моей каюте? — спросила Алисия, меняя тему.
— Как только пойму, что ты не исполнишь свою задумку, — на этот раз я посмотрел в угол пристально, чтобы она чётко поняла.
— А разве вам есть до этого дело? — мягко, совсем без вызова, спросила она. — Меня заменили. Какой-то бешеной фурией. Меня же просто выброслили. Как ненужную вещь. До которой никому нет дела.
— Слушай, какая разница, есть кому-то дело или нет? Отставить эти разговоры, — я ощутил, что меня чуть кольнуло раздражение.
Колонисты страдают за каждый будущий вдох. А Алисия вот бросается жизнью, потому что её заменили. Кали меня тоже бросила, перед тем, как умереть. А появись у Кали другой… я бы скорее разозлился, чем страдал. Дал бы этому другому в морду. Один раз. Для приличия.
Алисия просто смотрела на меня, а потом укрылась одеялом с головой. Наверное, она плакала. Только очень тихо. А я быстро расстегнул броню и, оставив её на кресле, подошёл к кровати и сел рядом. Алисия и не шелохнулась. Может, испугалась. И я сгрёб эту одеяльную мумию в объятия. Она попыталась сопротивляться, но куда уж там. Эта девушка была слабенькой, как ребёнок. До Кали или даже до Принс, ей было далеко. Держал я Алисию крепко, прижимая к груди.
Девушка затихла. Я погладил её по завёрнутой в одеяло спине. Ощутил дрожь и услышал всхлип. Затем целую волну. Выждав пару секунд, я снял одеяло с её головы. Совсем не хотелось, чтобы она задохнулась.
