Приятный кошмар - Трейси Вульф

Это просто птицы, прячущиеся от дождя, – говорю я себе. – И, возможно, летучие мыши, сбитые с толку потемневшим небом. В любом случае это просто природные явления, и ничего страшного в этом нет, так что не из-за чего психовать.

Но мое сердце все равно начинает биться немного быстрее.

Я ускоряю свой бег еще чуть-чуть, и тут на кроны деревьев над моей головой обрушивается особенно неистовый порыв ветра. Он так силен, что, честное слово, я слышу, как наверху трещат ветки. Мой желудок болезненно сжимается, это странное ощущение пустоты в районе моего живота, распространяется, захватывает также мои руки и ноги, и, хотя я и говорю себе, что бояться глупо, я ничего не могу с собой поделать и оглядываюсь через плечо.

Но вокруг нет ничего, кроме стволов деревьев и теней. Абсолютно ничего, чего следовало бы опасаться.

Я огибаю дерево, на котором Джуд, Каролина и я соорудили шалаш, когда были малыми детьми. Этот шалаш давно разрушился, но деревяшки, которые мы приколотили к стволу в качестве лестницы, никуда не делись.

Пробегая мимо, я провожу по одной из них рукой, и мое сознание переполняют воспоминания о моей кузине. Перед моими глазами явственно встает ее лицо, и я наконец признаюсь себе самой, что на самом деле это из-за нее мне больше не нравится ходить через лес этой дорогой, а вовсе не потому, что он граничит с поселком учителей. В детстве мы с Каролиной провели столько времени, играя в этом лесу, что теперь он полон мучительных воспоминаний.

Иногда мне так не хватает ее, что я едва могу это терпеть. То, что я даже не смогла с ней попрощаться, то, что я даже не знала, что она умерла, пока нам об этом не рассказал прибывший на остров Реми… Бывают дни, когда это кажется мне просто невыносимым.

В моем горле рождается всхлип, но я подавляю его. Сегодня я и так уже слишком часто проявляла слабость. Пора положить этому конец.

Я огибаю большой камень в середине тропы – и стараюсь не замечать, что на нем вырезаны наши инициалы. Три пары букв К. К. и одна пара инициалов Дж. Э., оставшиеся на нем после того, как мы играли здесь в прятки и нарочно терялись в этом лесу на несколько часов.

Внезапно образ нашей четверки возникает передо мной ясно, как в кино. Девятилетняя Каролина нагибается, чтобы нацарапать свои инициалы первой, пока мы трое с воодушевлением ожидаем своей очереди. Но затем моего затылка касается что-то, похожее на ледяной туман, и картина исчезает, растворяется, как утренняя дымка.

Я поворачиваюсь и перепрыгиваю через большую яму, зияющую в тропинке столько времени, сколько я себя помню. И пытаюсь не думать о том, что Джуд уверял нас, что ее проделал упавший здесь метеор.

Старые воспоминания просто… стары. Они не имеют никакого отношения к…

Что-то вдруг со свистом проносится мимо моего лица, так близко, что я чувствую холодное дуновение на горячей коже моей щеки.

Сперва я думаю, что это призрак, но, когда оборачиваюсь, рядом никого нет

Я отмахиваюсь от этого ощущения – скорее всего, это просто ветер – и двигаюсь дальше. Но через двадцать ярдов оно настигает меня вновь – что-то холодное полосует мой правый бицепс, словно нож.

Я разворачиваюсь, пытаясь уразуметь, что это – и куда оно делось – но оно уже исчезло, исчезло опять.

Какого хрена?

Пушковые волоски на задней части моей шеи стали торчком, и я кружусь, описывая круг лучом своего фонарика и вглядываясь в темноту.

Но мои глаза не видят ничего, кроме чернильного мрака и корявых дубов.

Возможно, это была какая-то испуганная птица, – говорю я себе, продолжая идти. – Или призрак?

Определенно ничего такого, из-за чего следовало бы беспокоиться.

Но по моей спине все равно стекают струйки пота, а мое сердце все равно бешено колотится в груди. И все же я продолжаю двигаться вперед, теперь немного медленнее, поскольку мне приходится то и дело освещать фонариком лес впереди меня.

Надо пройти еще совсем немного, – напоминаю я себе. – Только полмили или около того, и я выберусь из этого леса.

Тут нет ничего страшного.

По крайней мере до тех пор, пока воздух вокруг меня не наполняет странный звук, похожий на статические помехи в телефоне.

Глава 26

Призраки и шумы

Я снова поворачиваюсь вокруг своей оси, отчаянно пытаясь понять, откуда доносится этот звук, но вокруг по-прежнему нет ничего, кроме деревьев и теней.

До тех пор, пока что-то еще не проносится мимо моего лица, что-то настолько холодное, что оно обжигает мой висок.

Звук статических помех становится еще резче, еще неприятнее, когда к нему прибавляется какой-то вспомогательный звук. Я прислушиваюсь, надеясь, что что-нибудь поможет мне понять, в чем дело. Но затем добавочный звук исчезает, и остается только звук статических помех.

Я перехожу с трусцы на быстрый бег по хвойному подлеску, мое дыхание становится тяжелым и прерывистым, и мою кровь наполняет адреналин. Но я все же бегу еще недостаточно быстро, поскольку через несколько минут возле моего левого уха что-то вспыхивает.

И тут же исчезает, оставив за собой такой же странный след из некой сверкающей субстанции, как давеча, в подземной темнице школы. Я огибаю это свечение, но тут что-то вспыхивает впереди меня.

Секунду я вижу перед собой высокого мужчину в костюме, после чего проношусь прямо сквозь него.

Я напрягаюсь, готовясь столкнуться с сосульками, но их нет. Вместо этого меня снова охватывает прежнее ощущение – как будто что-то врезается в мою кожу изнутри.

Я крепко обхватываю свое тело, заставляя себя продолжать двигаться, бежать, и тут к звуку статических помех снова прибавляется еще один звук.

На этот раз он так громок, что я понимаю – это истошный крик, – прежде чем звук статических помех перекрывает его.

У меня екает сердце, и на моей коже холодный пот смешивается с дождем. Я уже почти на месте.

На сей раз я слышу смех, настоящий хохот, который звучит так, будто кто-то хохочет надо мной самой, как будто кто-то смеется над моей надеждой без потерь вырваться из этого ада.

Когда какая-то сущность движется мимо меня, она не просто скользит по моей руке или лицу, а обвивает меня, закручивает вокруг своей оси – раз, другой, – прежде чем убраться прочь в окружении той же самой сверкающей звездной пыли.

Я подавляю крик, но это не имеет значения, поскольку весь лес