Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ) - Тиро Томое

— Ох, Рэй! — фыркнул Аэл, — издеваешься?

— Нет. Вполне серьёзно.

— Я усиленно намекаю, что каким-то образом вас с Риганом Нейсом свела судьба, да не просто свела, а ещё и быстренько обвенчала на Болотах под священным деревом старой Богини! Вот откуда взялся зов души! Вы истинная пара, Рэй!

Аэл сиял, а на меня поглядывал с лёгким превосходством.

— Не, — я усмехнулась, — бред какой-то. Я и лорд-ардал истинная пара⁈ Ерунда полная. Сам нестыковки не видишь?

Аэл обиделся. Торжественность мгновенно сменилась удивлением и откровенной досадой. Каджун выпрямился, а затем, глядя на меня с высоты своего немаленького роста, протянул:

— Какие, е-если не секрет?

— Такие, — всё ещё улыбаясь, я начала перечислять, загибая пальцы, — во-первых, как узнавали, кто становится истинным? Бегали и рассыпали пыльцу над толпами народа, а потом ждали, когда избранные побегут друг друга лобызать прямо в дёсны? Во-вторых, почему одним достаётся дар богов, а другие так и живут, как обычные, но ведь и они тоже любят? Правильно, Аэл? Любовь не такая уж редкая штука, вообще-то. А в третьих, я не могу быть истинной кого бы то ни было. И ты это прекрасно знаешь. Собственно, это самое главное из всех нестыковок. Остальное так, частности.

Каджун важно надул щёки, снисходительно оглядел меня, а затем глумливо ответил:

— Это всё?

— Пока да. Но я ещё придумаю.

— Значит так,— с хитрой улыбкой принялся рассуждать Аэл, — любовь это вообще эфемерное явление, которое неподвластно разумному объяснению. Но! Любить могут все, а слышать душу другого только единицы.

— Допустим, — согласилась я, не особо разделяя его мнение.

— Воот, — Аэл поднял глаза к потолку, — дальше. Пыльцу никто не раскидывал над праздно шляющимся народом. Истинные пары вычислялись по времени рождения, а уже потом скреплялись пыльцой фей. Это был обряд обручения. Собственно, после этого могли проводиться свадебные гуляния и родовые обряды…но всё это уже не имело значения, а сводилось только к соблюдению приличий. После пыльцы истинная пара связывалась навсегда. Считалось, что в истинных прячутся частицы дара богов. Сами их души не принадлежат Сумраку до конца. Истинные как-бы не от мира сего, потому что помнят буйные ветра серой пустоши и бесконечность света и тьмы. Помнят первую встречу Богини Грёз и Северного Ветра. Такие дела, Рэй.

Скептицизму во мне прибавилось.

— Ну фигня же, Аэл. Смотри сам. Вот если не скреплялись истинные пары, ну, потому что все токсикарии вырубили, то как эти избранные жили друг без друга?

— Нормально жили. Ты меня совсем не слушаешь? — возмутился Аэл, — говорю же — пока не было касания душ нет истинной пары! Поэтому жили они себе как обычные люди, просто всё время искали чего-то, но найти не могли. Потому что не знали, что ищут. Временами впадали в меланхолию, смотрели в ночное небо, страдали…особенно весной, когда наступали дни, взятые взаймы, а за ними цветущий месяц невест. Душа их искала свою пару, Рэй! Металась, пыталась понять, что не так. Почему нет ей покоя… тяжело им было, этим ненайденным истинным, но со временем они смирялись, хотя так и продолжали смотреть с тоской в ночное небо, в пору, когда месяц невест набирает свою силу.

Всё складно выходило, только оставалось одно жирное «но».

— И всё-таки ты ошибаешься, Рэд Аэл. Я не истинная лорда-ардала.

У каджуна глаза на лоб полезли. Он сердито взмахнул головой, откидывая светлую прядь со лба и прошипел:

— Чегой-то? Где я ошибся?

Настало время мне торжествовать. Ну, не могу я быть истинной для директора. Да и не хочу. Я вообще замуж не планирую выходить в ближайшие… лет сто.

Я вытянулась во весь рост, даже на носочки поднялась, чтобы казаться выше, а потом раздельно произнесла, чтобы закончить этот неудобный разговор, который мне порядком надоел, потому что только накидывал новых вопросов, совершенно не решая старых.

— Ты забыл, почему я сбежала из родовых земель? Почему медальон снимаю только на Болотах? Или ты не знаешь славу, связанную с моим даром?

Если сначала Аэл, мрачно сдвинув брови напряжённо слушал меня, то к концу выражение его лица стало снисходительным, словно перед ним неразборчиво лепетал младенец. Агукал и дрыгал ножками. Поэтому мои последние слова получились не такими уверенными, как начало речи. Растерянно опустилась на пятки, а потом улыбнулась, пытаясь скрыть свою неуверенность.

Аэл оглядел меня, оценивающе и очень внимательно, а затем вкрадчиво сказал:

— Ты сомневаешься в моей мудрости, Рэйна Аланта младшая звезда рода ден Ксайомера, магирани юга?

Родовое имя прозвучало как гром среди ясного неба. Несколько мгновений я так и продолжила пялиться на Аэла, пока до меня не дошёл смысл произнесённых слов.

Моё полное имя. Моё проклятие.

Улыбка медленно угасла. Я отшатнулась от Аэла, непроизвольно попятилась, пока не упёрлась в стул. Одно движение руки каджуна и лёгкий упругий порыв ветра заставил меня сесть. И вовремя. Ноги совсем перестали держать.

— Зачем, Аэл? Зачем вслух произнёс?

Горло сдавило так, что слова прозвучали глухо и очень жалобно. Слышать имя, которое я старательно вычёркивала из памяти, было больно. Потому что за ним пряталась моя самая большая тайна.

— Затем. Нужно чтобы ты перестала его бояться.

— Я не его боюсь…

— Его. Потому что за ним скрывается то, от чего ты бежишь. Прими свою судьбу и имей смелость взглянуть в глаза своей слабости.

Как принять то, что заставило меня метаться в Сумраке, ища спасения? Как забыть предательство близкого, казалось бы, человека, который один остался у меня? Как простить её — ту, что хотела забрать мой дар, чтобы, якобы спасти, а на самом деле хотела отнять ещё и жизнь, чтобы стать полноправной владелицей всего? Словно мало ей было титулов, земель и золотых колец, которые грудами лежали в её шкатулках.

Как простить ту, что отправила в погоню за пятнадцатилетней девочкой псов Дикой Охоты?

Как принять то, что я магирани — проклятая на вечное одиночество своим даром, которым управлять никогда не смогу, хоть и утешаю себя, что с совершеннолетием всё изменится?

Перчатки стали мешать. Я содрала их и откинула в сторону. Сердце бешено колотилось, как птица в силках. Разум захлёбывался в непрошеных воспоминаниях.

Опекунша…я считала её своей подругой, доверяла как матери, потому что другой не знала. Моя мачеха — Лилит.

Лилит — Чёрная Луна из рода Чандрама — вторая жена моего отца появилась, когда