Предательница и не принц - Татьяна Андреевна Зинина
Он не отпускал, держал крепко, и, судя по взгляду, мой ответ его не удовлетворил.
– Отстань от меня уже! – выкрикнула, освободившись и оттолкнув его от себя. – Не подойду я больше к твоему драгоценному принцу! И говорить с ним не стану. Буду держаться так далеко, насколько это вообще возможно на этих Играх! Пошли вы с ним оба! Дайте мне уже жить спокойно!
– Не кричи, – попытался осадить меня он.
– А то что? Арестуешь? Скрутишь магией? Так давай, попробуй? Я уже больше трёх лет подданная Айвирского королевства. Ты не имеешь права ни в чём меня обвинять!
– Твой отец… – попытался напомнить Корн.
– Опять будешь угрожать мне его казнью? За что?! Я ничего не нарушила, с Тейном просто раз поговорила, чтобы выяснить, откуда в академии взялись грязные слухи про меня. Между нами ничего нет и уже не будет! Он решил, что я его предала, даже не попытался разобраться! Жаль, мне стало известно об этом только сейчас. Знай я о слухах раньше, давно бы вычеркнула его из памяти и из сердца. Ведь, получается, он никогда меня по-настоящему не знал. И не любил.
Я сделала несколько шагов по дороге, но вдруг резко обернулась и снова посмотрела на оставшегося позади Корна.
– Ах, да, спасибо тебе, благодетель! – выдала, поклонившись. – Ты ведь уверял, что однажды я ещё поблагодарю тебя. Так вот, принимай благодарность. За потерянный год учёбы! За насильную смену страны! За моё разбитое сердце и испорченную репутацию. А ещё спасибо тебе, что в ближайшее время я точно не смогу устроить личную жизнь. Вряд ли кто-то в здравом уме решит связываться с той, что, по слухам, предала принца Вергонии. Думаю, на нормальную работу меня теперь тоже никто никуда не возьмёт, даже если я получу самое большое количество балов на этих демоновых Играх! И всё это благодаря тебе!
Выплюнув последнюю фразу, я направилась вперёд по пустынной улице. Пнула со злости лежащий на дороге камень, он улетел куда-то в сторону, ударился о стену, но, понятное дело, легче мне не стало, даже наоборот. Безумно захотелось, чтобы на месте этого камня был Корн. Я бы с огромной радостью вмазала кулаком по его наглой физиономии, да ещё и магии бы в удар добавила от души. Так бы приложила, что мало бы ему точно не показалось.
Его счастье, что в этот раз он за мной не пошёл. А то не уверена, что смогла бы сдержаться.
Шагов за спиной слышно не было, но я всё равно несколько раз оборачивалась, чтобы убедиться, что за мной никто не идёт. Да, глаза и слух однозначно утверждали, что этот негодяй остался далеко позади, вот только до самых ворот академии меня преследовало чувство чужого присутствия и ощущение знакомого холодного взгляда в спину.
* * *
– Тварь! Наглый индюк! Моральный выродок! Как же я его ненавижу! – рычала я, мечась по комнате, как дикий зверь, загнанный в клетку.
Пнула стул, на спинке которого висели мои вещи. Тот упал на пол, одежда живописно разлетелась по сторонам, а я натурально зарычала. Вот только предметы не были виноваты ни в чём, и злости моей точно не заслужили, потому пришлось поднимать стул, собирать всё, что с него упало, и возвращать на место.
– Ещё и обвинять меня в чём-то вздумал! – причитала, сев на край кровати. – Артефакт ему подавай?! Фигушки! Обойдётся!
Точно, ничего я для этого негодяя делать не буду. И говорить с ним больше не стану. Пусть идёт лесом! А материалы дела родителей попрошу у Тейна. Уверена, он сможет достать его для меня, хотя бы в память о наших отношениях. А если не сможет, то какой он нафиг принц?! Тряпка бесхребетная! Мудак с зашоренными глазами! Как он мог поверить, что я ему изменила, да ещё и так открыто?! Ведь даже не усомнился, не попытался поговорить, не подумал, что такое могли подстроить! Значит, никогда по-настоящему мне не верил. Значит… не любил.
Упав на подушку, я схватилась за голову и крепко зажмурилась. Мне срочно нужно было взять эмоции под контроль, успокоиться, иначе не смогу ни уснуть, ни нормально пройти испытание артефакторов. Да, до него ещё целый день, но нужно выспаться. А сейчас уже и так поздно.
Приподнявшись на локтях, глянула на висящие на стене часы, показывающие без двадцати одиннадцать… и вдруг резко вскочила с кровати. Лили же будет ждать меня в «Пианисте»! Мы ведь договорились, что уйдём вместе! Она обязательно начнёт переживать, когда я не явлюсь, поднимет ребят на поиски, а потом будет долго ругать меня за безответственность и необязательность, а то и вовсе на несколько дней говорить со мной перестанет.
Нет, однозначно нужно идти за Лилианной. Иначе никак.
Хорошо, что я не успела переодеться, не пришлось сейчас тратить время на приведение себя в порядок. Вскочив с кровати, сразу вышла из комнаты и помчалась прочь из общежития, а потом и из академии.
На улицах горели фонари, то и дело попадались спешащие в общагу студенты или просто горожане, но на некоторых участках пути было пусто и немного жутковато. Наверное, после двух нападений мне стоило начать бояться ходить одной по ночным улицам, но я здраво понимала, что нападали не на меня, а на Тейна. Я же могла заинтересовать разве что отчаянных грабителей, решивших связаться с магом. Но им бы я нашла, чем ответить, да так, чтобы мало не показалось.
В какой-то степени, без Тейна мне было безопасней ходить по улицам, нежели с ним.
До «Пианиста» я добралась без происшествий. Даже встретила по дороге знакомых ребят, и часть пути мы прошли вместе. Когда вернулась в наш излюбленный клуб, там вовсю шумела музыка, и царила атмосфера весёлой беззаботности. Лилианну нашла сразу – она танцевала с высоким темноволосым парней под заводную мелодию и выглядела очень довольной и расслабленной.
До одиннадцати оставалось ещё пять минут, и я не стала пока дёргать подругу. Пусть ещё немного повеселится, а домой пойдём ровно во столько, во сколько договорились.
За нашим столиком никого не было – все отплясывали на танцполе. Так что я спокойно села на лавочку, налила в пустой стакан вина из бутылки и сделала несколько больших глотков. Напиток оказался приятно-кисловатым, с яркими нотками виноградной косточки, но я сейчас была не в том эмоциональном состоянии, чтобы оценить его по достоинству. Во мне всё ещё бушевали пожары дикой злости, обиды и чувства несправедливости. Но даже сейчас я
