Арестантка: Тюрьма Рая - Нина Вайшен
Трой стоял в окружении охранников рядом с бригадой медиков. Он вырядился в дурацкий имперский костюм с множеством пуговиц. В ещё более вычурный, чем тот, в котором я увидела его в первый раз. Только я так сильно соскучилась, что мне было плевать. Не обращая внимания на медиков, подступивших к носилкам, я понеслась к Трою.
И он двинулся навстречу. Мы обнялись, мои побитые лопатки отозвались болью. Я положила рюкзак на пол, чуть подпрыгнула и обвила бёдра Троя ногами, повиснув на нëм. Уткнулась ему в шею носом. От него пахло приятной терпкостью, почти как тот аромат, который я запомнила с нашей встречи на Пегасе. По краю сознания пробежала настороженность. Но делая глубокий вдох, в терпких нотах духов я различила настоящий запах Троя. Запах рассвета, свежей утренней росы, запах надежды. А ещё едва уловимый флёр его пота. Стало вдруг так спокойно. Так тепло. Напряжение отпускало. Я будто растворялась в руках Троя, вообще забывала, где нахожусь.
Трой нежно поцеловал меня в висок, коснулся губами уха:
— Я очень скучал, — прошептал он.
— По тому, что кто-то запрыгивает на тебя? — попыталась пошутить я, а мимо принесли носилки с Тардис.
— По тому, что ты запрыгиваешь на меня, — нежный шёпот разлился негой по телу, а губы коснулись мокрой щеки. — Ты плачешь?
— Устала просто, — тихо отозвалась я, только сейчас осознав, что позволила себе слабость и даже не заметила.
— Пойдём в каюту, отдохнешь, — сказал Трой.
— Ну нет, — пробормотала я. — Какой может быть отдых на вражеском корабле?
Трой нахмурился, но ответить мне не успел. К нам подошёл один из многочисленных охранников.
— Мисс Гонсалес, — обратился ко мне он. — Сдайте, пожалуйста, оружие.
Взгляд охранника упёрся в бластер, закреплённый на поясе. Твою мать. Это, конечно, ожидаемо. Только оставаться здесь безоружной — всё равно что голой. Мужчина пялился на меня, а я никак не могла решиться.
Я проводила взглядом носилки с нашими девочками. Тардис уже не подавала признаков жизни, лежала как манекен. А Вараха часто дышала и натягивала ремни, которыми была привязана к носилкам.
— Им точно помогут? — тревожно спросила я, слезая с Троя.
К его ногам тут же подбежал Конь, ткнулся паяльником в голень.
— Да. У Гомера есть антидот, — сказал Трой, погладив робота. — Через сутки-двое они должны прийти в норму.
Я всучила охраннику пистолет, и он быстро отступил от нас. Надо же какой терпеливый. Столько ждал, пока я соизволю отдать оружие.
— Долго. Корабли Гомера уже войдут в систему… — тяжело выдохнула я.
— Думаю, что этого уже не избежать, — как-то слишком спокойно сказал Трой.
И я ему хотела возразить, но подошёл Сантьяго, кивнул Трою:
— Я могу пойти с ними в медблок?
— Да, я предупредил, что ты будешь охранять раненых, — сказал Трой.
— Понял. Жаль, что придётся делать это безоружным. Но спасибо. Матео останется с вами на случай опасности, — отрапортовал Сантьяго.
— Утром зайди к мне в каюту, всё обсудим, — добавил Трой. — Спасибо, что ты здесь.
Сантьяго легко улыбнулся одной стороной губ.
— Матео, — Трой виновато опустил глаза, заметив того рядом.
Это было понятно без слов. Он винил себя в смерти Кали.
— А разве… нам не нужно спешить, корабли Гомера уже завтра вечером… это… прибудут? — вклинилась я. — Вы чего все спокойные такие? О чем вы там с Гомером договорились?
— Пойдём в каюту, там поговорим? — Трой взял меня за руку.
— А где Гомер? Решил не одаривать нас своим присутствием?
— Думаю, что он хочет поберечь лицо, — вырвалось у Матео привычно шутливое, и я порадовалась, что он заговорил.
— Именно, — качнул головой Трой.
Я взглянула ему в глаза, и в его светло-голубой радужке с лёгким серебром моя тревога потихоньку растворялась. Я покорно замолчала. От усталости я даже слова тяжело подбирала.
Трой мягко гладил мою ладонь, и я забывала на секунды, что мы на вражеском корабле.
Корабле, наполненном такой роскошью, что она скрежетала на зубах. И вообще непонятно, как этот набитый всяким дорогим скарбом железный ящик вообще летал. Понятно, почему мы почти догнали его, даже с учётом, что Смарт не взрывал ему двигатели.
Это просто дворец какой-то. Когда мы вошли в жилой отсек я ощутила под ботинками мягкость. Твою мать. Ковёр! Мимо нас несколько раз проехал робот-уборщик, который собирал пыль и разглаживал ворсинки. Вот же ж!
А когда мы вошли в каюту, я вообще обалдела. В небольшой прихожей висело красивое зеркало в форме звезды. Стоял деревянный комод, уставленный разными контейнерами с чем-то пахучим. В воздухе витал запах ванили.
Ванили гораздо более приятной и нежной, чем та, которую я чувствовала в корабельных ароматизаторах раньше.
За прихожей следовала спальня с огромной кроватью. Хотя нет, какая это кровать? Это плацдарм просто. На ней разместились бы десять человек.
Или двадцать, таких тощих, как я. Мне сразу вспомнились наши лежанки на Пегасе, где мы спали такой кучей, что нельзя было повернуться.
Такая кровать почему-то сделала мне больно. Я встала прямо перед ней и замерла.
— Надеюсь, что мы недолго здесь пробудем, скорее бы Тардис с Варахой выздоровели, — пробубнила я.
Мне отчаянно хотелось сесть, но выбор был только между этим плацдармом и двумя мягкими пышными креслами, которые больше походили на троны.
— Думаю, что вам нужно поговорить, — как-то уклончиво сказал Матео, и Трой ему кивнул.
Он проводил Матео в дальнюю комнату, видимо, для прислуги. И быстро вернулся ко мне.
— Так… Я уже поняла, что у тебя какой-то план, — я повернулась и посмотрела на Троя. — Но почему все о нём знают, кроме меня?
Он подошёл, осторожно положил мне ладони на плечи, погладил. По телу разлилось тепло. Но я заметила на его манжете какую-то странную пуговицу, походящую на резной дом. Слишком вычурную. И раздражение неприятно кольнуло.
— Присядь, я хотел тебе лично всё объяснить, — произнёс Трой.
— Я не хочу здесь присаживаться, да что уж там, я и находиться здесь не хочу, — выдохнула я. — Объясняй быстрее.
Трой поджал губы, осторожно прикоснулся к моим волосам.
— Я очень надеюсь, что ты поймёшь меня правильно, — его пальцы ласково дотронулись до щеки. — Ты же всегда находила в себе силы меня понять. И сейчас я прошу тебя об этом.
Я напряглась, с вопросом заглядывая в его глаза. Он казался увереннее обычного, только где-то в глубине зрачка плескалось волнение. Тонкое. Едва уловимое.
— Говори
