Замужество за мужество - Александра Гусарова
– Здесь мы с тобой пообедаем и закупим продуктов на первое время. До места ехать еще примерно часа два.
Пока мы были беглецами, я не чувствовала ни голода, ни усталости. А сейчас, позволив себе расслабиться, поняла, как устала и проголодалась. И трястись на коне еще пару часов уже было мукой. Но могу ли я об этом сказать мужу? Потом, подумав, решила, что Тай как обычный человек читать мыслей не умеет, да и сам говорил, что естественно, то не безобразно. А разве небольшой отдых и короткий сон могут быть безобразными? Поэтому решила уточнить:
– А мы можем задержаться здесь чуть дольше?
– Зачем? – мужчина искренне удивился, не понимая моих мотивов.
– Боюсь, я больше не в состоянии садиться на лошадь, – сморщила гримасу, которая должна была передать мои чувства. – И была бы не против поспать пару часов. Мы можем себе это позволить?
В то же время я понимала, что со временем, когда мне не нужно было следить за деньгами, придется распрощаться. Бюджет принцессы и жены бродяги разнились значительно.
– Думаю, что сможем. Но лишь одну комнату с одной кроватью! – лукаво улыбнулся муж. – Один постой примерно равен трем буханкам хлеба.
Я никогда свою жизнь буханками не мерила. Что мне оставалось делать? Улыбнуться и согласиться.
Постоялый двор оказался лучше, чем тот, в котором мы ночевали с Таем в первый раз. Внутри не пахло кислятиной, а стоял запах свежеиспеченного хлеба. Полы были чисто выскоблены и пахли восковой мастикой. А на столах лежала не липкая клеенка, а приятные голубые скатерки.
Муж посадил меня за один из столов, а сам пошел к раздаче, договариваться об обеде и постое. Через несколько минут он присоединился ко мне, и мы стали ожидать заказа.
Еду принесла вертлявая подавальщица в белом фартуке и наколке в волосах. Уж не знаю, чем привлек ее мой муж, но она старательно наклонялась, расставляя блюда перед ним так, что ее тощие сиськи чуть не вываливались из выреза. Даже мой взгляд невольно туда упал. Я хотела возмутиться: как так можно при живой жене рядом? Но Тай безразлично мазнул по ней взглядом, ничем не выдавая своего интереса. Девица принесла нам картошку с мясом, и мы начали трапезу. Но чрез пару минут она подошла снова и уточнила:
– Господин, а вашей дочке десерт не подать?
Я подавилась куском, который в этом момент был у меня во рту, и закашлялась. Я без парадного платья, не накрашенная и с волосами, заплетенными в косу, возможно и выглядела лет на десять моложе своего истинного возраста. Но сколько лет она дала моему мужу? Пряча усмешку, посмотрела на Тая. Он сидел с невозмутимым видом, но было видно, что силится не рассмеяться. Затем кашлянув, прочистил горло и ответил:
– Дорогая, что же ты не сказала, что беременна?
Мы с девицей обе захлопали глазами, не понимая логики. Видя наши растерянные лица, мужчина соизволил все же объясниться, обратившись теперь уже к официантке:
– Вы, дорогуша, предложили десерт моей дочке. Но за столом сидит только моя жена. Поэтому я решил, что вы обладаете магией и видите то, что недоступно простым людям!
– Простите, господа! – девица побледнела, потом покраснела и унеслась прочь, махнув своими юбками на прощание.
– Убежала! – горестно вздохнул муж. – Такую шутку испортила!
Мне почему-то стало обидно. И я от души пнула его ногой под столом.
– За что? – теперь уже округлил глаза Тай.
– За то, что на тебя всякие официантки смотрят! – фыркнула я в ответ, надувшись как обиженная кошка. Кстати о кошках. Гера вылез из кармана мужа и с урчанием чистил щели в полу заведения. А я подумала, что хоть и не умею готовить, но порядок в нашем новом доме будет обеспечен.
– Ты уверена, что ее горбун привлек? – невесело усмехнулся муж. – Просто она мой кошелек видела, когда я за еду расплачивался.
Поев, мы поднялись в комнату и стали готовиться ко сну. Тай великодушно уступил мне и отправил умываться первую. Я с грустью вспомнила свою дворцовую ванную. Но, когда перед тобой встал выбор: ванная или свобода, выбрала второе, решив, что без удобств смогу пережить. Да и мой муж, возможно, сумеет что-то соорудить в последствие в нашем доме.
Скинула с себя платье, благо это бы фасон, который не требовал помощи горничной, и забралась под одеяло. Мое ожидание можно было сравнить с катанием на ледяной горке, которые очень любят ригулские ребятишки зимой. То захватывает дух от высоты, то от быстрого спуска вниз. Я прекрасно понимала, что сейчас ко мне выйдет муж, со всеми правами и обязанностями, которые налагаются на мужчину во время этого ритуала.
И хотя Тай немного бравировал своим горбом, что никому с ним не ужен, по глазам подавальщицы я видела, что это не так. И я лежала, не понимая того, хочу, чтобы все произошло или нет. Целоваться с ним мне понравилось. В книжках писали, что все остальное намного лучше, при условии, что мужчина любимый и любящий.
Любимый? Я, которая последние семь лет отказывала всем и каждому, вдруг задумалась над этим странным вопросом. И если замуж я вышла за него по воле случая, то сегодня оказалась в этой кровати осознанно. И что греха таить, меня тянуло к этому необыкновенному мужчине, словно он был частичкой моей души, утерянной очень давно, а сейчас вернувшейся на место.
Тай вскоре вышел в комнату, быстро задернул плотные шторы, отрезая комнату от дневного света и уже в темноте начал раздеваться. Похоже, муж решил поберечь мою девичью стыдливость. Вскоре я почувствовала, как матрас прогнулся под его весом, а затем он скользнул ко мне под одеяло.
Из-за бешеной скачки на коне мое тело ныло. И я никак не могла устроиться удобнее, ворочаясь и ища удобное положение. Поэтому не заметила, что моя сорочка задралась до неприличных высот. И когда мужчина ложился рядом, почувствовала, как его голая и волосатая нога скользнула по моей.
Боги! Вот уж не думала, что испытаю от этого факта такое потрясение! Умеет Тай меня удивлять и выводить из себя, ничего для этого не сделав. В итоге прикрыла глаза и постаралась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Я даже не могу описать чувства, проснувшиеся в моей душе. А он, как ни в чем не бывало, подгреб к себе и прижался к моей спине. При этом все наши изгибы удивительно совпали, что я стала ощущать его буквально всего. А он просто поцеловал
