Пари на дракона. Истинные сердца - Анастасия Милованова
Подскакиваю и, обогнув песца, подхожу к окну. Шушарик яростно лупит лапками по стеклу, а в его, ещё больших, чем обычно, глазах читается настойчивое «Впусти меня!».
— Наша фея размножения прилетела. — Армониан нервно смеётся, пока я открываю створку и беру малыша в руки.
Шушарик беспокойно впивается в мою ладонь, посылая чёткий мыслеобраз. Большой зал лекарни заставлен ровными рядами кроватей. Я не вижу, кто на них, потому что тела накрыты с головой.
— Все? — доносится голос бабули, который вибрирует в многозвучном эхе.
— Да, введение в транс не помогло, — слышу ответ Ривейлы.
— Те, кто организовал торговлю альвами, знал, что живыми соучастники попадаться не должны. — В мужском голосе узнаю Кайриса. — Капсула с ядом была вживлена им в щёки. Прикусили — и добро пожаловать за грань.
Видение плывёт, я выхватываю образы бабули, тьютора, Тени и стоящей рядом с ними Лери. Почему-то очень чётко вижу именно лицо Валейт. Холодный, бесстрастный взгляд — подруга словно выточена из камня. И это притом, что вокруг неё несколько десятков скончавшихся драконов. Тех, кто мог помочь нам вывести работорговцев на чистую воду.
— Но как они согласились на это? — удивляется Ривейла. — Добровольно принять яд.
— А они и не соглашались, — произносит Лери.
Она взглядом ловит Шуша и будто бы говорит только для него:
— Во сне последнего «пациента» я видела, что его заставили. Приказ пришёл извне.
— Хочешь сказать, это манипуляция через осколок Светоча? — Валларс поворачивается к ней.
— Отравились они только в Илларии, то есть попав в зону воздействия, — пожав плечами, отвечает Лери.
Видение быстро угасает, а я чувствую, как тяжело дышит Шуш. Он и так потрудился на славу, выдав самое длинное из когда- либо передаваемых мне мыслеобразов.
— Нет у нас свидетелей, — с упавшим сердцем объявляю я.
Делюсь с шушариком порцией магии и, развернувшись к остальным, пересказываю только что увиденную сцену. Чем больше говорю, тем более мрачными становятся драконы. Миррали, словно отрешившись, смотрит в пустоту и думает о своём. Я её, конечно, понимаю, но сейчас не время уходить в себя.
— Есть мысли, как Валентина это сделала? — Арабелла обводит гостиную взглядом. — Она же всё время была на виду, я бы заметила.
— Не факт, что это сделала она, — потерев подбородок, возражает Конрад. Его взгляд останавливается на Рейварде.
— У нас тут есть ещё один носитель силы Светоча.
— Что вы такое несёте? — взрываюсь я, порывисто проходя обратно к дивану.
Усаживаюсь рядом с Греазом-младшим и, не спрашивая разрешения, беру его руку и устраиваю на моей талии.
— Рейв не стал бы гробить нашу единственную надежду выйти на гадов!
— Сознательно — нет. — Конрад кивает, не сводя глаз с сына.
А я прислушиваюсь к своим ощущениям, жду, когда же Рейв возразит отцу. Но он молчит, и я с поднимающимся в душе страхом понимаю: мой дракон сомневается.
— Рейв? — тихо спрашиваю я, запрокинув голову в попытке заглянуть ему в глаза.
— Я желал им смерти, — спустя мгновение признаётся он. — Они хотели навредить тебе, и я желал им самой страшной смерти.
Но я ничего не делал, отец.
— А этого и не требовалось. Осколки Светоча в твоём шраме дают тебе по-настоящему ужасающую силу, сын. В сочетании с нашим даром — просто убийственную. Ты сформировал намерение, Светоч его исполнил. Подозреваю, если бы у преступников не было с собой яда, они бы выпрыгивали из окон.
В гостиной повисает тишина. Слышен лишь шорох, с которым Шуш пытается залезть в карман кителя Рейварда. То ли в попытке поддержать, то ли просто выказать ему симпатию.
— Я не хотел, — снова произносит Рейв.
Говорит спокойно, но у меня сердце сжимается от того, что я чувствую. Греаз в шоке, винит себя. И боится. Боится, что не сможет сдержать эту силу и навредить близким.
— Ты ни в чём не виноват, сын. — Конрад подходит ближе, кладёт руку на плечо Рейву и сжимает.
Наша с Рейвом истинность помогает мне ощутить, как эти двое обмениваются эмоциями. И какое же это счастье — понимать, что Греаз-старший на стороне сына. Осязать эту поддержку так, будто она направлена на меня.
— От осколков не избавиться? — спрашивает Арабелла, чем разрушает этот тёплый момент единения.
— Они срослись с магическими каналами Рейва. — Конрад покачивает головой и отходит от сына, занимает место по центру гостиной. — Но я уверен, что со временем Рейв подчинит себе эту мощь. Сейчас нам нужно сосредоточиться на Валентине. В открытую её обвинять мы не можем. Это чревато бунтом среди знати. Нам нужно показать народу и тем, кто на её стороне, что она опасна. А уж после обезвреживания «головы» я смогу спокойно пройтись по её приспешникам. Народ убедится в справедливости его величества, а для аристократии будут соблюдены все правила приличий.
— Может, действовать её же методами? — предлагает Алдерт. — Пускай Рейв отдаст ей приказ через Светоч.
— Мысль дельная, но есть два нюанса. — Лорд Греаз в досаде поджимает губы. — На Валентине те же императорские броши, что надеты на всех приближённых к правящей семье. Они если и не защитят, то выдадут оказанное воздействие.
— Сломать? — предлагает Гор.
— Сможешь?
— Нужно время. — Песец тушуется под обращёнными на него взглядами. — Я могу собрать дистанционный подавитель, но мне для этого нужно разобраться в принципе действия защитного артефакта.
Взгляд Гора скользит по драконьей броши, которая приколота к рукаву кителя сидящей рядом с ним Мирры.
— У нас нет этого самого времени. — Конрад качает головой. — Да и Рейв сейчас может переборщить. Ему нужны тренировки, и лучше их проводить не боем.
И снова все замолкают, хотя по лицам вижу: судорожно придумывают план действий.
— Ильке сказал, что тот обломок Светоча, который был отломан во время представления делегаций, сейчас у леди Миллат, — подаю голос я.
Стараюсь не обращать внимания на то, как напрягается Рейв при упоминании имени моего бывшего. Это так странно — ощущать дракона настолько сильно.
