Замуж до утра - Теона Рэй
– Вы не видели ее настоящую. А, впрочем, одержимая Ханна и впрямь ничем не отличается от обычной Ханны.
– Вот видите, значит, все будет хорошо! Мы спасем ее, обязательно. Надо только понять, в кого вселился этот дурацкий чернокнижник!
– Да, – глухо отозвался Риган. – Надо понять.
– Скажите, а что вы с Ванессой скрываете от меня? Не оправдывайтесь, я не глупая. Я видела, как вы переглядывались, и у вас двоих наверняка есть какая-то общая тайна. Она связана с черным магом или со мной?
– Нет никакой тайны, Аманда. Ванесса лишь высказала мне кое-какое предположение, после чего я решил, что мы проверим ее догадку, только и всего.
– Какую догадку?
Риган мотнул головой, отказываясь отвечать, а я не успела убедить его, потому что в этот момент прямо за дверью кухни на пол что-то упало и покатилось с глухим стуком.
Мужчина схватил меня одной рукой и подтолкнул к кладовой. Мы скрылись за дверью в ту самую секунду, когда в кухне появилась темная фигура.
Фигура эта шарилась по шкафам. Аккуратно, чтобы не греметь утварью, и ворчала себе под нос что-то неразборчивое.
Мы с Риганом стояли в кладовой обнявшись. Наши носы соприкасались, наши губы были в миллиметрах друг от друга. Меня со спины подпирали бочки с пивом, а Ригана – стеллажи с крупой. Мы не могли сделать в сторону даже полшажка, но муж этого как будто и не хотел.
Шорохи на кухне прекратились. Послышалось едва различимое чавканье.
Риган улыбался во весь рот, не позволяя себе издать ни звука, и только когда неизвестный расхититель продуктов ушел, негромко рассмеялся.
– Это Фрол, – сказал он. – Мой конюх. Частенько я ловил его на поедании сыра среди ночи, но никогда не наказывал. Никак не возьму в толк, почему он не может прийти на кухню, сделать себе перекус и спокойно поесть. Каждый раз он делает это как воришка.
– Может быть, кухарка его ругает?
– Хм, а об этом я не подумал.
– А почему мы скрывались от Фрола? Подозреваете, что и в него вселился темный слуга?
– Есть такая вероятность, и рисковать лишний раз не стоит. Скорее всего, если бы ведьма вселила кого-то в моих слуг, то они уже были бы дома у черного мага. Но она также могла заставить их остаться здесь, чтобы поймать меня, когда я вернусь. Вариантов может быть несколько, и ни один из них мне не нравится.
– Значит, будем скрываться и дальше? – я нервно облизнула пересохшие губы. Фрол уже давно ушел, а мы с Риганом все еще жались друг к другу, как замерзшие котята! Я отступить первая не могла – не хотела. Внизу живота разливалось приятное тепло, а в груди сладко ныло сердце. Незнакомые, совершенно дурацкие ощущения, но почему-то они мне нравились. Странно, раньше я не замечала этого, когда мы оставались с Риганом наедине… Что случилось теперь?
– Будем, – ответил Риган, а я уже и забыла, какой вопрос задавала.
Мы проголодались, а так как находились в месте, где полно еды, не могли не утащить с собой в комнату несколько кусочков сыра, ветчины, хлеба и даже маленькую кастрюльку супа. Последний собирались разогреть в камине, предварительно задернув шторы на окнах.
Пока Риган разжигал огонь, я нарезала сыр и ветчину, разложила по тарелкам. Когда пламя облизало кастрюльку, а после суп закипел, мы взялись за ложки.
– Нужно было захватить тарелки, – заметила я.
– Если вам неприятно, мы можем поесть по очереди. Сначала вы, потом я.
– Нет, меня нисколько не смущает лазанье ложками в общей кастрюле! Вообще, после того как я спала в сырой постели с тараканами, а перед этим ела невесть как приготовленные лепешки, во мне уже ничего не сможет вызвать отвращения.
– Вы невероятно сильная девушка, – улыбнулся Риган. – Не премину заметить: таких еще никогда не встречал.
– Просто вы не бывали в местах скопления сильных женщин. Выйдите в бедный район хотя бы разочек… Хотя вы наверняка там частый гость.
– Так и есть. Нечисть предпочитает селиться там, где полно пьяниц и больных, чтобы те их не заметили. Согласитесь, когда выпил пару стаканов спирта и увидел странное, пугающее существо, никогда не подумаешь, что оно реально, так ведь?
– Будь я нечистью, тоже поселилась бы там, где живут пьянчуги, – согласно кивнула я.
Гороховый суп с копченостями оказался таким вкусным, что я едва не проглотила язык. После длительного периода без горячей жидкой пищи мой желудок то скручивался, то вновь приходил в норму. Я ела суп ложку за ложкой, и в какой-то момент поняла, что на кастрюльку налегаю одна я.
– Почему вы не едите? – нахмурилась я.
– Не очень голоден. Я перекусил ветчиной и хлебом, мне достаточно.
– Лжете.
– Нисколько. Приятного аппетита, Аманда. Мне в удовольствие наблюдать за тем, как хорошеет ваше лицо.
– Любуетесь мной? – выпалила я, не подумав, и залилась краской.
– Вы против? – улыбнулся мужчина. – Скажите, чтобы я прекратил на вас смотреть, и больше не стану.
– Не… – я осеклась, чуть не сказав: “не смотрите”. Не смогла запретить мужчине делать это, потому что мне нравилось! Моя бедная мама в гробу бы перевернулась, узнав, что я позволяю делать с собой малознакомому мужчине! – Любуйтесь, если вам так хочется. Моя мама говорила, что человек во всем должен видеть прекрасное. А если я прекрасна, по вашему мнению, то почему бы не поглядывать на меня?
– Я не понял смысла ваших слов, – со смехом сказал Риган.
– Ай, – я отмахнулась от него.
Я и сама-то не поняла, что только что ляпнула. Мысли путались, язык работал быстрее мозга. Что же со мной делает мужская красота! Вообще-то, я не раз видела, как девушки заливаются краской при виде красавчиков. Не раз слышала, как они, хихикая, обсуждают того или иного холостяка, который в будущем мог стать мужем одной из них. Я никогда не понимала таких девиц – ну что может привлекать в мужчине? Он должен быть груб и серьезен, богат и властен! Только и всего. Будущий муж и отец детей не может вызывать в девушках неконтролируемое желание обладать им, это неправильно!
Сейчас же я чувствовала, что веду себя точно так же, как все мои подружки. По-идиотски. Так как не должна вести себя ни одна приличная девушка. Я краснела и бледнела при мысли о Ригане, мои губы наливались кровью, когда я думала о поцелуе с ним. Сердце заходилось, ладони потели. А ведь я всего лишь один только раз увидела мужа голым! Что же будет, если он, не
