Четверо за спиной - Анна Михайлова
«Клянусь Честью воина и обещаюсь пред Богами и своей совестью быть верным и неизменно преданным князю Велеславу и Отечеству. Клянусь служить им до последней капли крови. Возложенную на меня службу буду выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах только пользу княжеству и не щадя жизни на благо Родины. Клянусь повиноваться всем поставленным надо мною начальникам, чиня им полное послушание, когда того требует мой долг воина. Клянусь быть честным, добросовестным, храбрым и не нарушать клятвы из-за корысти, родства, дружбы и вражды. Земля и небо мне свидетели».
После чего князь кивал, принимая клятву, а я застегивала на новом члене дружины лазоревый плащ с застежкой в виде волчьей головы. Натолкнул меня на эту идею Щавей, но грех было не воспользоваться. Пусть и вправду все видят, что это мои волчата.
Драгомир в свою очередь стоял перед чашей с водой, после каждой клятвы кидал туда камешек и шептал какие-то наговоры. Спрашивать у него, что за процедура, я не решилась. Может благословения у богов просил, может защиту ставил какую. Я его способностям почти перестала удивляться, хотя оторопь порой брала.
После того, как все мои ребята встали в строй одетые в синие плащи, я произнесла короткую речь, в которой еще раз призвала их быть храбрыми и преданными князю воинами.
- Есть у князя дружина старшая и верная. А вы – его гвардия, что придет на смену, будет сражаться плечом к плечу до последнего вздоха. Запомните этот день, когда вы начинаете службу у князя, не опозорьте меня и свое имя!
Двадцать глоток выкрикнули троекратное «ура». На этом официальная часть была закончена. Фуршетный стол я организовала прямо во дворе, с пирогами и напитками. Скорее, чтобы уважить родителей моих новобранцев. И чтобы событие всем запомнилось только с приятной стороны.
Боялась, что толчея начнется за халявной едой, но нет. На дворе у князя да в его присутствии все вели себя чинно-благородно, аккуратно расселись за столы, неторопливо приступив к трапезе. Я посидела для приличия за отдельным столом с князем и его ближними, а потом плюнула и пошла в народ.
Подходила к своим счастливым мальчикам, меня знакомили с родными. Простые грубые загорелые лица, большинство их них были обычными тружениками или бывшими вояками. Многие поначалу тушевались, особенно мужчины, когда приходилось обмениваться рукопожатиями. Робели и прятали натруженные руки, но радость за своих детей и гордость, что «эвон как, на самом княжьем дворе, да все так лепо обставлено» брала свое. Меня чинно благодарили, особо смелые зазывали в гости, ежели дела позволят. Матери и сестры постарались прихорошиться: лучшие домотканые рубахи, украшения из медной проволоки и стеклянных бусин, разноцветные платки или ленты в косах. Да, не чета княжеским гостям, но душевности здесь было много больше, чем на высокородном пиру.
Мой Добрыня пришел с матерью и старшим братом, у которого была своя горшечная мастерская. Мать была светлоглазой невысокого росточка женщиной с такой же доброй, как у сына улыбкой. Она всхлипывала, торопливо благодарила и улыбалась одновременно. Смущенно помялась, но потом все же решилась, и развязав узелок, неловко протянула мне вышитый рушник.
- Ежели не подумаешь чего, не побрезгуешь… я тут… сама вышила. Век за тебя молить светлых богов буду! Ежели бы не ты, Яра-воительница, мой шалопай незнамо где был.
- Мама! - насупился Добрыня.
- Он добрый у меня, а дружки его…
- Мама, не след…
- Не перечь матери! – рыкнули мы на него вдвоем с братом. И улыбнулись.
- Сейчас все хорошо? – уточнила я.
- Сейчас покойно мое сердце материнское, - кивнула женщина.
- Вот и славно. Если что не так, знаете, где меня найти. Добрыня, - наклонилась я к юноше, - как люди разойдутся, собери наших в гостевой избе. Не привлекая внимания, - тот молча кивнул.
Когда двор начал пустеть, я незаметно улизнула в дальнюю избу, предназначенную для не шибко высокопоставленных гостей. Если бы не приказ Драгомира, то, вероятнее всего, меня поселили бы сюда. Здесь было тесновато, особенно если набиться гомонящей толпой. Когда я вошла, большая часть сидела по лавкам, жестикулируя и взахлеб обсуждая сегодняшние события. Мальчишки, что с них взять? Но встали, когда я вошла. Ох, не зря правила хорошего тона вдалбливаю.
Прошла в дальний конец горницы, и положила перед собой на стол засапожный нож. Двадцать пар глаз смотрели на меня спокойно, ожидая разъяснений. Никакого страха, доверяют командиру. Больше, чем себе.
- Значит так, гвардейцы мои. Все, что я сейчас расскажу и сделаю – останется здесь и не выйдет за пределы избы. Вы знаете, что я издалека, и там научились лечить многие болезни, которые у вас считаются смертельными. Лечат так, что лекарство остается в крови до конца жизни. - а как им еще про иммунитет и прививки объяснить? - Поэтому сегодня я хочу сделать вам подарок: кровь моя, которая попадет в вашу, передаст все полезное, что в ней есть.
- А тебе, командир, с того худого не будет? Не уйдет лекарство?
- Не уйдет. И у меня останется, и к вам перейдет. Подходите по одному, - мальчишки притихли, пытаясь осознать, насколько бесценный подарок им делаю.
Первым, подавая пример, подошел Добрыня. С тревогой посмотрел на меня, но расслабился, поймав мою ободряющую улыбку. Я надрезала под большим пальцем левой руки и протянула нож юноше. Тот без колебаний полоснул по ладони и прижал свою рану к моей. За ним подходили остальные. Когда мы закончили, я протерла кинжал чистой тряпицей, оставленной здесь верной Смешкой, и прижала ее к руке, останавливая кровь.
- Если у кого жар легкий или ломота начнется – это нормально. День-два – и пройдет.
Ребята переглянулись, и Добрыня выступил вперед. Поклонился.
- Благодарствуем за дар твой неоценимый, командир. Никогда не расплатимся за сие.
- Старшую дружину князя побьете на турнире – и будет мне награда. А теперь, марш по домам, праздновать! И чтоб завтра на занятиях все как один были!
Мои преторианцы кланялись, как я учила, прижимая кулак правой руки к сердцу, и расходились по одному. Верный Добрыня потоптался, но и его я отправила восвояси. Пусть, отпразднует, заслужил мальчишка, больше всех на тренировках выкладывается.
Посидела еще немного, подумав о себе и прикинув планы на будущее, да и пошла наружу. Дела никто не отменял, даже если
