Папа по контракту, или Дракона нет, но вы держитесь! - Селина Катрин
Дети озадаченно переглянулись.
– Но это же сад камней… Так нельзя, – возразила Юми и печально вздохнула. – Это… наследие Морского Лотоса. Нам голову оторвут, если мы какой-то камень передвинем.
– Этот сад священный, что ли? – уточнил я.
– Ну… что-то вроде того, – подтвердил Теон.
Они что, серьёзно?!
Близнецы и Теон тоже погрустнели, из чего я сделал неутешительный вывод: серьезно. Ёлки-палки, детям спорт нужен на свежем воздухе, интересные активности, а тут какая-то груда камней при входе считается важнее, чем самочувствие детей. Ну нет, так не пойдёт.
– Оставьте это мне, – сказал я решительно, поднимаясь с места. – С вашей мамой я договорюсь как-нибудь, все последствия беру на себя. Половину сада камней оставляем, а половину переделываем так, как нам надо.
Следующие дни превратились в настоящий праздник стройки, шума и хаоса, но, что удивительно, – невероятно организованного хаоса. Я не ожидал, что из этого что-то получится, но, видимо, в каждом ребёнке дремлет строитель, которому просто нужен подходящий повод.
Первое время близнецы воротили носы от работы, особенно от «грязных» задач вроде таскания досок или забивания гвоздей. Сём заявил, что он «благородный дракон», а не «крестьянин с телегой», а Рём активно поддержал брата с выражением лица, будто ему предложили вычистить конюшню. Но стоило Юми с энтузиазмом распилить первую доску, даже не поморщившись от натуги, да ещё и с видом «а что, это сложно?», как вся мальчишеская гордость была задета за живое. Уже через полчаса оба брата наперебой просились к пиле, молотку и прочим инструментам.
Теон, в свою очередь, не брал в руки ни молоток, ни пилу, но отвечал за что-то вроде «инженерного надзора». Он внимательно следил за чертежами, сверял размеры и делал замечания с видом профессора, который проверяет лабораторную работу студентов. Временами он показывал себя очень даже полезным: предложил укрепить опоры, чтобы домик не кренился набок, и придумал, как закрепить верёвочную лестницу так, чтобы не порвалась от первого использования. И вместо дерева, на котором я изначально рисовал домик (так уж я мечтал в детстве), мы взяли те самые «священные» валуны. Ну а что им без дела простаивать?
Я же бегал туда-сюда, командовал, проверял и помогал с самыми сложными моментами.
На второй день стройки мы даже забыли про обед. Вернее, Аянэ несколько раз выходила в сад камней и настойчиво звала поесть, но все четверо моих подопечных – и я вместе с ними – так увлеклись, что просто махали ей руками: «Потом!» К вечеру, когда солнце опустилось за горизонт, а небо окрасилось в лавандовый и розовый оттенки, наша «площадка» начала приобретать вполне узнаваемые черты.
Основной домик уже стоял на самом огромном валуне, канат был закреплен, а веранду мы доделывали буквально в сумерках. В итоге получился почти идеальный штаб.
На третий день мы взялись за «полосу препятствий». Верёвочные сетки растянули между кустами, сделали небольшие деревянные барьеры и даже натянули кусок старого паруса между двумя опорами, чтобы сделать что-то вроде широкого гамака.
Дети сияли. У Юми горели глаза, близнецы, заляпанные краской и пылью, выглядели так, будто всю жизнь мечтали о подобном проекте. Даже Теон отбросил привычную молчаливость и постоянно болтал, сверяясь с чертежами, и поправлял. Я сам узнал много нового. Хотел сделать крышу домика тоже из досок, но все четверо посмотрели на меня как на неразумного:
– Ты что, Ивэнь, какое ещё дерево? Оно же сгниёт, – широко распахнув глаза, сказал Рём.
– Так я под углом, вот так… – Я схематично изобразил стандартную двускатную крышу, какую сам когда-то смастерил на даче.
– Сгниёт. Определённо сгниёт. Можно только из черепицы и только той формы, как у Кураяма-дзё, – авторитетно заявила Юми, и мальчишки синхронно кивнули. – Может, там, откуда ты родом, не так много дождей, а вот у нас они, начиная с месяца танцующих листьев, проливные.
– Да как-то и у нас тоже дожди есть…
– Значит, не так много, раз такие крыши выдерживают. – Юми сурово поджала губки. – Правильно вот такие, изогнутые. Иначе стены сгниют. Вода должна далеко от здания отводить воду, особенно с углов.
Мне лишь оставалось удивляться, что дети о тропических дождях знают больше, чем я. Я как-то никогда не интересовался, почему у всех азиатских строений, независимо от страны, настолько необычные крыши. Пока раздумывал на эту тему, дети, оказывается, «ограбили» беседку на заднем дворе на крышу.
– Вы что наделали?! – обалдел я от того, как все четверо слаженно тащат черепицу.
– Если эти камни можно двигать, то на это вообще никто внимания не обратит, – фыркнули близнецы.
Мы закончили ближе к вечеру третьего дня. Точнее, закончили основное – мелкие доработки и покраску оставили на потом. Ужин пропустили уже второй раз. Юми уснула прямо на полу нового строения, свернувшись клубочком, как котёнок, и её пришлось нести на руках. Близнецы, прижавшись друг к другу плечами, шли, еле волоча ноги. Теон держался бодрее всех, но и он выглядел так, будто готов упасть на ближайший матрас и проспать сутки.
Я поймал себя на мысли, что за несколько дней привык к этим детям. Конечно, впечатлений от этой поездки хватит до конца жизни, но когда я отсюда уеду, буду скучать. А ещё закрадывались нехорошие мысли в адрес матери этих детей, которая до сих пор так и не объявилась.
* * *
Киора
Драконица устала. Нет, не так. Она действительно устала. Это слово даже близко не передавало степень магического опустошения, в котором она пребывала.
– Засуха у оборотней оказалась такой масштабной, что местные исэи уже, наверное, обсуждают, как меня в случае чего хоронить: с почестями или просто выкинуть в ближайший водоём, – хмыкнула Киора однажды вечером.
Киора и Олсандер потратили неделю на то, чтобы вернуть земле оборотней хоть каплю жизни. И, разумеется, как водной драконице, основную работу пришлось выполнять именно Киоре. Потому что род Аккрийских со своей огненной магией мог предложить только шоу фейерверков, но, увы, не помощь посевам.
И магическое истощение было лишь частью проблем драконицы. Каждый закат заканчивался тем, что принц Олсандер демонстративно галантно брал её на руки и в драконьей форме относил во дворец в выделенную спальню.
Киора злилась. Во-первых, на друга детства – за его абсолютно бессовестную привычку подпитывать слухи об «их особых отношениях», которые подавались под соусом «это всё для твоего блага». Стоило Киоре пересечь коридор, как придворные драконицы провожали её такими убийственными взглядами, что яд иглокамня в сравнении был скорее сладким сиропом. Киору раздражали и цепкие внимательные взгляды некоторых
