Сласти, страсти и тайны королевского двора - Тиро Томое

— Я…

— Не спорь со старшими! – я важно помахала пальцем перед его носом, — денег мне от тебя не надо, но и бросить тебя без помощи я не могу. Гиппократ не простит!

— Кто? – слабо протянул раненный.

Я цыкнула. Нет, ну вот опять вылетели артефакты прошлой жизни.

— Дядька один, принципиальный очень. Короче, неважно, пошли.

Парень попытался сделать шаг, но покачнулся и чуть не упал. Так-так, кровопотеря усиливается. Паренёк и так слишком долго продержался. Пришлось подставлять ему плечо, поддерживать за талию и волочить в летнюю кухню. Там я оборудовала себе мини мастерскую, чтобы не мусорить в доме. И папаша туда не заходил.

Крадучись мы пробрались во двор. Окна гостиной ярко светились, оттуда доносилась заунывная песня про чёрную птицу. Это хорошо, в случае чего побегу за Исайей, если вдруг сама не справлюсь.

Дверь в летнюю кухню открылась легко. Папаша, тот ещё аккуратист, регулярно смазывал все петли и замки в доме. На пороге парень вдруг потяжелел. Я едва успела втащить его в кухню, подвела к скамейке и он медленно осел, обмякнув.

— Эй-эй, ну-ка не спать, — я похлопала парня по щекам.

Он с трудом раскрыл глаза. Взгляд был мутный. Нехороший такой, словно парень одной ногой уже находился в могиле.

— Чёрт!

Я метнулась к полке, схватила подсвечник с огарком свечи, зажгла огонь и поставила его на стол, рядом с лавкой. Попыталась стянуть куртку, но кровь так пропитала рукав, что ткань скользила между пальцами.

— Только резать,— поняла я, вытаскивая острые ножницы.

Через секунду обрывки рукава и куртки валялись у моих ног. Следом отправилась белая рубашка, в кровавых потёках.

Я поднесла подсвечник к ране, куском рубашки оттёрла кровь, внимательно вгляделась в рану. Судорожный вздох сорвался с моих губ.

В отсветах свечи стало видно, как вокруг застрявшего болта разливается синеватая чернота.

Яд. И действовал он быстро.

***

— Мебендазол! Пирантел! Декарис! – сунула руку в сумку, нащупала банку серебрянки, и завопила, — ресусцитатио кардиопульмонария!!!* — первые три слова это названия глистогонных препаратов. Последнее – перевод термина сердечно-легочная реанимация на латынь.

Глава 26

Глава 26

Парень тихо застонал, когда я попыталась вытащить болт.

— Тихо, тихо, — успокоила я его, — потерпи.

Мне не понравилась длина болта. Обычно, арбалетный болт, который используют тролли, гораздо длиннее. Сантиметров сорок, не меньше, а этот был тонкий и короткий, не больше десяти сантиметров в длину. Он больше, чем на половину вошёл в мышцу, крепко засел и никак не желал вылезать, провоцируя кровотечение. Кажется дело плохо.

Но даже это было ничто рядом с тем, что я понятия не имела, какой яд применили тролли.

Действовали они наверняка. Теперь понятно, почему вожак так легко отдал жертву Тёмной. Парень в любом случае нежилец. Вот ведь гадство!

И помер бы парень, если бы не я.

— Парень, эй! – я снова похлопала его по щекам, принуждая сохранять сознание, — тебе надо будет кое-что проглотить.

Мутный взгляд скользнул по моему лицу, сфокусировался. Парень попытался что-то сказать, но просто беззвучно пошевелил губами. Я залезла в свои запасы, вытащила маленькую шкатулку, в которой хранила ценную вещь – безоары. Выбрав самый маленький, я насильно запихнула его в рот парню, сжала ему нос, принуждая проглотить лекарство.

Парень закашлялся. Вот и хорошо, теперь смерть от отравления ему не грозит. Выяснять, что за яд применили тролли, времени совершенно не было. Безоар поглотит и нейтрализует любое отравляющее вещество, дав мне возможность остановить кровотечение.

— Сейчас будет больно. Но ты крепкий парень, справишься, — подбодрила я пациента, доставая из стола металлический ящик с папашиными инструментами.

Исайя, в молодости, служил в королевской гвардии. Обмолвился как-то раз, но, сколько я его не пытала, других подробностей не последовало. И эти инструменты были памятью о прошлом. Острейший тонкий нож с коротким лезвием, щипцы, похожие на ножницы, только с расплющенными краями (очень похожие на хирургический зажим из моей прошлой жизни), острые ножницы, парочка кривых игл, моток нитей из настоящего щёлка, перевязочный материал. В общем, походный набор начинающего хирурга.

Для дезинфекции и обработки раны я приготовила бутылку крепкого самогона, который сама же и готовила из старого варенья. Ну, а что? Пить мы его не пили, никто в здравом уме не рискнул бы проглотить эту поистине огненную воду, зато регулярно сплавляли местной лекарше для обработки ран. Хороший приработок, как по мне, тем более у меня каждая копейка на счету, всё откладываю на откуп.

Тщательно вымыв руки, я принялась за дело.

Первым делом вырезала арбалетный болт, тщательно обработала рану и осторожно ушила разорванные ткани кривой иглой. Обработала всё это счастье спиртом, от души плеснув на рану, а потом наложила исцеляющие мази и плотную повязку.

Парень отключился ещё на этапе вытаскивания арбалетного болта, но это и к лучшему. Обезбола у меня не было. Как-то не предполагала я, что придётся делать операцию, потому и запасов не держала.

Я пощупала пульс, приложило ухо к бледным губам парня. Пульс выравнивался, дыхание было вполне приемлемым, жестковатым, но если учесть, через что этот парень прошёл, то в принципе – удовлетворительно. Теперь можно было обмыть его тело от запёкшейся крови.

Тёплая вода стояла на печке. Я растворила в ней несколько капель лаванды, добавила отвар шалфея и душицы. Смочила в полученном растворе кусок плотной ткани и обтёрла моего страдальца. Лицо, грудь, живот, руки. Потом притащила фуфайку, в которой бегала по двору зимой, свернула в рулон, уложила парня на скамейку и подсунула ему импровизированную подушку под голову.

Парень застонал, когда я неловко схватилась за больное плечо.

— Прости, пожалуйста, — зашипела я, прекрасно понимая, что он мне всё равно не ответит.

Накрывая своего пациента тонким пледом, я заметила на его груди тонкий, змеящийся шрам. Чуть выше и левее правого соска. Ага, а гражданин-то забияка! Не в первый раз попадает на операционный стол. По шраму понятно, что тут орудовал профессионал. Возможно даже магик, потому что шрам был слишком ровным, чтобы в этом признать работу лекаря.

— Интересно, что ты за птица? — Прошептала я, кончиком пальца прикасаясь к шраму, — а, впрочем, какая мне разница? Спи.

Я решительно накрыла его покрывалом и выкинула все мысли из головы. Надо было навести порядок, а то будто Мамай прошёлся!

Закончила я глубокой ночью.

Огарок свечи уже