Почти полночь - Дж. С. Андрижески
Тем не менее, было трудно возмущаться.
Ник не мог не согласиться с тем, что движение Дмитрия Йи «Эйфа» оставалось опасным, и не только для вампиров. Они были опасны для всех, включая, а может быть, даже особенно для людей.
И нет, возможно, они ещё не вступили в межрасовую войну, но это всегда было целью Йи.
Он всегда играл в дурацкую, потенциально смертельную игру со своим так называемым «движением». Вся его стратегия разжигания второй, ещё более смертоносной межрасовой войны всегда была извращённой, чреватой опасностями уничтожения планет и непредвиденными последствиями.
И да, это по многим причинам просто чертовски мрачная и глупая идеология.
Более того, нечто подобное уже однажды чуть не уничтожило эту версию Земли. Йи, похоже, хотел повторить этот эксперимент, чего бы это ни стоило.
По той же причине Ник не мог не поддерживать всё, что могло ослабить власть и охват того, что осталось от движения Йи. Он даже мог поддержать Брика в том, что тот покончит с «Эйфой», даже если для достижения своей цели ему придётся убить кучу людей. Нику могли не нравиться применяемые методы, но его лицемерие не могло быть безграничным.
Он не мог притворяться, что на этот раз цели Брика были рациональными, по крайней мере.
— Сколько их осталось? — спросил Ник.
— Я же сказал тебе, я этого не делал.
— А я сказал, что не верю тебе, — резко сказал Ник. — Почему бы тебе не сэкономить нам обоим немного времени, Бэйшл? Если это твоя истинная цель, как ты сказал.
Он постарался, чтобы в его голосе не было эмоций, в основном потому, что знал, что Брик может не заговорить с ним, если он останется таким же эмоционально уязвимым, каким был, когда впервые спустился по лестнице.
Это сработало. Выражение лица Брика сделалось бесстрастным.
Если бы Ник увлекался ставками, он мог бы поспорить, что Брик даже почувствовал облегчение.
Брик не выносил эмоций — настоящих эмоций, во всяком случае. Эмоциональный диапазон самого Брика навсегда остался в диапазоне возмездие-ярость-вожделение-восторг-ликование-кровожадность-мелочная-ревность-месть.
Брик не проявлял никаких более мягких эмоций.
Он определённо не испытывал горя… или угрызений совести.
— По нашим оценкам, самое большее несколько тысяч, — отрезал старший вампир, приглаживая свои тёмные рыжевато-каштановые волосы рукой в перчатке. — …По крайней мере, среди людей. Но ты не слушаешь меня, юнец. Я не убивал этих людей. Я здесь не для этого.
Ник почувствовал запах крови, засыхающей на каштановых волосах своего прародителя, когда тот провёл по ним рукой.
Он подавил смешок, но решил не развивать тему.
— Люди? — вместо этого он задал вопрос скептическим тоном. — Ты имеешь в виду последователей-людей… по сравнению с кем? Ты действительно думаешь, что в этой группе много гибридов? Людей из движения Йи десятилетиями пичкали всякой дрянью, настроенной против видящих и вампиров, — Ник задумчиво поджал губы. — Ты хочешь сказать, что Йи оставил после себя последователей среди видящих, которые продолжили его работу после его ухода? Что всё ещё есть кто-то, кто натравливает вампиров на людей, дёргает за ниточки и распространяет свои речи по каналам, даже после того, как Йи забрал его отец?
Брик пожал плечами, одёргивая воротник рубашки.
Ник скрипнул зубами от досады на молчание своего прародителя.
В качестве игры Брику больше всего нравилось скрывать информацию.
Ник, вероятно, никогда не узнает, имел ли Брик представление о том, сколько гибридов было вовлечено в нынешнее движение «Эйфа», и были ли они там вообще, и знал ли Брик точное количество, имя, пол и внешность каждого из них.
На честность Брика никогда нельзя было рассчитывать. В отношении чего угодно.
Причины, по которым он лгал, часто были такими же непостижимыми, как и сама ложь.
— Мы работаем над этим, — загадочно ответил Брик.
На Ника это не произвело впечатления.
Более того, этой ночью у него не хватало терпения выведывать у Брика его большие и важные секреты. Прямо сейчас он был слишком взвинчен морально, чтобы даже слушать этого ублюдка.
Он определённо был слишком взвинчен, чтобы пытаться отделить правду от его бесконечной лжи.
— Что я должен сказать Морли? — ровным голосом спросил Ник. — Я думал, у тебя какая-то сделка с Ч.Р.У.? Когда ты привлекаешь своих наёмников Белой Смерти для решения межвидовой проблемы, подобной этой, разве они обычно не смотрят в другую сторону?
— Да, у нас есть такая сделка, — сказал Брик, и его губы растянулись в слабой улыбке. — Ну… была. И я уже говорил тебе… мы этого не делали. Белая Смерть не причастна к этим убийствам, дитя моё. Я понятия не имею, кто убил данных конкретных людей.
В это Ник тоже не верил.
Он проигнорировал мнимо искренний взгляд своего прародителя, направленный в его сторону. Брик мог лгать более непробиваемо, чем кто-либо из тех, кого Ник когда-либо знал. Его способность изображать искренность была одной из самых опасных черт в нём.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что у вас с ними было соглашение? — спросил Ник. — С каких это пор у тебя с ними нет соглашения? Я думал, что Ч.Р.У. более чем счастливо позволить вам убивать фашистов Йи. Разве ты не говорил, что они дали вам молчаливое согласие на всё это, поскольку это избавляло их от необходимости разбираться с политическими последствиями ареста людей за разжигание расовых беспорядков?
— Ситуация изменилась, — бесстрастно заявил Брик.
— Что изменилось? — зарычал Ник. — Может, ты прекратишь, бл*дь, ходить вокруг да около?
— Я не хожу вокруг да около, отпрыск, — сказал Брик, теперь в его голосе звучало более чем лёгкое раздражение. — Если хочешь знать правду, я не совсем уверен, что изменилось, хотя я работаю над этим. На данный момент у меня есть только предположения относительно природы наших новых обстоятельств, а также их причин. Предположение, если быть точным…
— И что же это такое? — проворчал Ник, не обращая внимания на раздражение собеседника. — Что это за предположение? Ты собираешься мне сказать? Или мне следует ожидать, что я пробуду здесь, пока солнце не достигнет зенита?
После слов Ника снова воцарилось молчание.
Брик стоял там, скрестив руки на груди, излучая гнев.
Ник не был напуган, но ему пришло в голову, что его воинственность, скорее всего, лишь усугубляет ситуацию. Брик только усложнит ему задачу, если он не проявит должной благодарности или почтительности, или если ему покажется, что Ник не ловит каждое слово своего прародителя.
— Это визит вежливости, Наоко, — Брик уставился на него, приподняв бровь. — Знаешь, мне вообще не обязательно было приходить сюда.
— Тогда почему ты пришёл? — Ник ничего не мог с собой
