Перья столь порочные - Лив Зандер

я представил, что значит быть взаперти всю жизнь. Вспомнились слова Сиси о том, что Галантии нужны книги, и я вновь подумал о нашем разговоре, когда перевязывал порезы, что оставил на ней Малир, гад бессердечный. Как она даже не знала, что у моего народа бывают предназначенные пары. Во всяком случае, когда-то были.

Связать свою предназначенную становилось всё больше вопросом удачи. Многие не пережили войну, оставив свою пару без выбора — довольствоваться другим союзом или остаться без связи. Вечно одинокими.

Как я.

Я повернулся и облокотился на каменный подоконник — только чтобы напитаться её неподдельным восторгом.

— Хочешь, я выведу тебя наружу?

Она вскинула взгляд на меня.

— В город?

— Не уверен, заметила ли ты, но твоя комната не заперта. Ты вольна гулять.

— Потому что вы знаете: я всё равно далеко не уйду пешком по этим болотам. Для вас это удобно — крепость, куда враги не сунутся, а вас самих не запирает. Вы же можете летать.

Для девушки, которая, казалось, никогда не покидала Тайдстоун, она была чертовски проницательна.

— Именно.

— Думаю, мне лучше остаться в своей комнате, — она отвернулась от окна, но я заметил, как плечи её осели от разочарования. — Но я бы всё же хотела увидеть ту библиотеку, о которой говорила Сиси. Если это безопасно.

— Малир туда никогда не заходит, если ты об этом, — ответил я. Он был ужасным книжным скрягой и держал собственную библиотеку именно по этой причине. Но мысль о том, что она окажется там одна, мне совсем не понравилась. — У меня есть дело на севере. Как вернусь — свожу тебя.

Глава 13



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, библиотека

Сквозь цветные окна, тянущиеся вдоль двух стен огромной библиотеки, проникал солнечный свет, окрашивая высокие белые стеллажи в зеленые и голубые тона. Они образовывали настоящий лабиринт коридоров, воздух между которыми был густ от запаха старой пыли, пожелтевшего пергамента и следов кожи.

Я провела пальцем по черному рисунку пера, украшавшему страницу книги передо мной, и подтянула выше свой вязаный зеленый шарф. Он подходил к моему платью и защищал от странного сквозняка, тянувшегося сквозь коридоры. Я начала читать абзац вслух, каждую букву — словно тщательно выведенное произведение искусства.

В честь помолвки короля Барата с леди Эльнорой король Оманиэль из Дома Хисал прилетел в город Аммаретт, чтобы выразить свои наилучшие пожелания. В клюве он принес заколки из аэримеля, выполненные в форме перьев. Эти заколки он преподнёс будущей королеве-консорту Дранады, ибо незадолго до этого, всего несколько месяцев назад, в двукровной деве открылся её истинный дар — эхо, и оказалось, что она принадлежит роду Воронов, хотя до шестнадцати лет её считали человеком. Когда леди Эльнора поблагодарила его, короля Оманиэля её голос поверг на колени. Так был он пленён звучанием — словно ноты, сотканные самой богиней и вплетённые в мелодию жизни, которую им надлежало разделить по воле судьбы. И тогда он понял, что наконец нашёл свою пару.

Когда я подняла взгляд на Себиана, он покачал головой, откинувшись в кресле напротив меня, закинув сапоги на стол.

— Неужели ты скажешь, что слышишь эту историю впервые? Даже если в Тайдстоуне избавились от всех подобных хроник, твой отец наверняка рассказывал тебе об этом.

Я опустила голову.

Может быть. Просто не со мной.

Со мной — никогда.

— Но ведь она была обручена с королём Баратом, — заметила я, высказывая очевидный факт, если уж хотела разобраться, кто виноват. — Если бы она исполнила свой долг и вышла за него, наши королевства никогда бы не развязали войну.

— Так судьба не работает, милая, — сказал он. Сапоги вернулись на пол, он выпрямился и постучал пальцами по груди. — Представь себе невидимую нить, привязанную к твоему сердцу, вот здесь, под рёбрами, которая тянет тебя к твоей паре. Ты жаждешь этого человека с такой силой, что каждая секунда разлуки превращается в муку. Слышала историю о принце Тарагоре из Дома Хисал?

— Слышала, — быстро ответила я и оживилась, радуясь, что хоть это знала. — Безумие заставило его привязать себя к якорю и позволить утащить на дно гавани, где его вороны утонули.

— Он не был безумцем.

— Ну конечно, — простонала я. — Просвети меня тогда.

— Его отец приказал ему взять в жёны знатную человеческую девушку, хотя он уже нашёл свою предназначенную пару, — объяснил Себиан. — Когда тот отказался, заявив, что не сможет жить с нестерпимой болью судьбы, требующей соединиться с ней, его отец велел сжечь девушку. В горе принц Тарагор покончил с собой, чтобы быть с ней после смерти, раз уж не смог при жизни. Так сильно мы тоскуем по своей паре, когда она открыта нам. А установившаяся связь только усиливает это чувство, вместе с силой наших даров, когда мы рядом.

Мои рёбра сжались вокруг сердца. Что значит — быть любимой с такой страстью? С такой непоколебимой преданностью, что даже смерть не в силах встать на пути? Я так сильно хотела испытать такую любовь…

— А король Барат знал об их судьбе?

— О, он знал. Насколько рассказывал Аскер, отец Малира предложил несколько сундуков аэримеля в качестве компенсации за потерянную невесту.

— Если притяжение настолько сильно, зачем король пошёл на войну из-за этого? И спустя годы, после того как женился на королеве Сарай? — Мне доводилось слышать, как отец описывал короля Барата как вспыльчивого, но это всё же далеко от глупости.

— Вражда течёт во многих домах.

Себиан провёл пальцем по золотому тиснению на корешке книги из стопки перед ним.

— Зачем принимать сундуки с аэримелем, если можно просто вторгнуться в земли и забрать шахты?

В животе у меня сжался комок, а его логика зазвенела правдой, прежде чем я успела назвать его лжецом. Доспехи, лёгкие, словно ночная рубашка, мечи, что могли прорубить тысячи врагов и не затупиться, корабли с лёгкими килями, чтобы идти по мелководью… Аэримель был ценен.

Драгоценен настолько, что эта бесконечная война могла быть построена на лжи?

— Между королём Баратом и королём Оманилем трения были задолго до леди Эльноры, — сказал Себиан. — Один обвинял другого в том, что он ставит слишком высокую цену на металл, разоряя королевскую казну Дранады, чтобы ослабить её. Отец Малира не доверял их союзу настолько, чтобы позволить целым человеческим армиям вооружиться аэримельской бронёй и оружием.

— А похищение леди Эльноры дало идеальный повод для того, чтобы знамёна в конце концов встали на сторону короля Барата…

Мои собственные слова подтачивали мою доверчивость,