Боевой маг в провинциальном училище - Екатерина Сергеевна Бакулина
А остальное – глупости.
Вот только вдруг, неожиданно для себя, вчера, видя как Тэд обнимает Валери там, в палатке, почувствовал, что тоже этого хочу. Чтобы меня кто-то так обнимал. И даже не кто-то, а вот, конкретный… И даже не потому что этот конкретный парень так хорош, а потому что он, я вижу, готов обнимать. Вижу, что я ему интересна и нужна. Иначе он не стал бы…
Я тоже хочу быть нужна кому-то.
А Валери там завтрак готовит, я уже успела выглянуть. Они там с Тэдом смеются.
Интересно, давно у них отношения? Я как-то не замечала раньше. То есть, легкие заигрывания Валери всегда были, но это само собой. А вот так… Или там ничего серьезного? Знакомы они точно больше пяти лет, как Тэд пришел работать сюда.
Мы с Гарольдом тоже были долго знакомы до того, как начали встречаться. Учились вместе. А отношения всерьез начались уже перед самым выпускным экзаменом. И потом… Был ли у нас шанс вообще? Михо говорит, что все к лучшему, если отношения так закончились, из них все равно бы хорошего не вышло.
Морейра улыбается. Чуть заметно, но я как-то упустила момент, когда он проснулся. Ведь проснулся же очевидно. Даже веки чуть подрагивают, он подглядывает, очень стараясь – незаметно.
– Проснулся? – шепотом говорю я.
И он улыбается уже явно, открывает глаза, носом шмыгает и слюну в уголке губ о плечо вытирает. Смешной. И снова на меня смотрит.
– Ага. Вот только что.
И сказать ему «мастер Морейра» у меня сейчас не поворачивается язык.
– Как ты? – спрашиваю я.
– Хорошо, выспался. Я все проспал, да? – и чуть виновато смотрит. – Хотел пораньше встать и проспал.
– Зачем пораньше?
Он плечом дергает.
– Брусники набрать.
Смешной, да.
– Ничего, – говорю я, – с брусникой успеем потом. Не важно. Лучше поспать. Там Валери завтрак уже готовит.
– М-м, – говорит он, и видно, что мысль о завтраке ему нравится.
Только пока не думает вставать, а просто протягивает руку, осторожно касается моих пальцев. Я…
Я замираю, не знаю, что делать. Не уверена, что это правильно. Вообще ни в чем не уверена. Но и не убираю руку.
Тогда он берет мою ладонь в свою, осторожно гладит большим пальцем.
Я… не знаю… это сложно. Я так отвыкла, что… теряюсь сейчас.
– Как твоя… ваша… т-т… – запинаюсь, не знаю, как правильно. – Как рука после вчерашнего?
Да ладно, он с Валери сразу на «ты», и с Михо, а с Тэдом хоть и на «вы» пока, но по имени. Но я все же директор.
Хотя какой я директор сейчас, вот так, в палатке, когда он меня за руку держит?
Он улыбается. Вытаскивает другую руку… да, он вчера другой держал. Смотрит на нее, потом показывает мне.
– Все уже, ничего не осталось. Так что если вдруг какие всплески снова, то я готов.
– Зачем?
Он хмыкает.
– Ну так, на всякий случай. Чего ты пугаешься? Или не одобряешь отношения на работе с подчиненными? Я могу уволиться.
Я качаю головой. Нет. Для него это как-то слишком легко, а я… Я не знаю… меня вдруг вот это все… это непонимание, невозможность решить… все просто разрывает. Почти до слез.
Что ему сказать?
– Не надо увольняться, – почти через силу говорю я. – Нам боевой маг сейчас очень нужен.
Морейра все еще держит мою руку в своей. Но уже как-то серьезно, хмурится.
– А в остальном? – спрашивает он. – Я не знаю… Я все время лезу куда не просят. Так может и сейчас? Простите, я ничего плохого не хотел. Может вам неприятно, а лезу со своим кофе и брусникой, и вообще… Но не подумайте, я от своих слов не отказываюсь, я поеду с вами к дяде, обо всем договорюсь, он один из лучших в этой области. И за ручку подержу, если надо будет. Я знаю, как это тяжело и страшно, когда теряешь силу и теряешь контроль, и готов помочь. Просто потому, что могу и знаю что делать, сам через это прошел. Но в остальном… Если нет, то я не буду приставать.
Да нет же! Приставай!
Но как я такое скажу?
Но если серьезно, то надо честно.
– Вы тут не при чем, – говорю я. – Просто у меня были очень сложные, тяжелые отношения в прошлом, я, наверно, боюсь, что снова… Что что-то пойдет не так. Что…
И не могу больше. Зажмуриваюсь, шмыгаю носом. И к горлу подкатывает, и снова что-то внутри. Жжет.
Морейра садится, и теперь он совсем рядом, я чувствую его дыхание на моем лице.
– Все хорошо, – говорит он тихо, успокаивающе. – Вы сейчас дышите ровнее, а то снова там… Ничего страшного. За руку вот меня держите. И если плохо, то поплачьте. Я серьезно. Подавленные эмоции очень сильно дестабилизируют. Поплачьте. Или наорите на меня, не знаю, что вас там мучает. Главное, не держите в себе, не пытайтесь задавить. Нужно выплеснуть, и сила тоже успокоится, все будет хорошо.
Я открываю глаза, смотрю на него… Близко…
– Я серьезно, – говорит он. – Мне объясняли, как это происходит.
Шаги снаружи.
– Ива! – голос Валери, и она отдергивает полог палатки. – Ива, ты как?
По-дурацки так все. Валери силу почувствовала. Щиты справляются пока, но Валери все равно чувствует хорошо.
– Все хорошо, – говорю я, хотя слегка смущаюсь. – Мы тут… подавленные эмоции прорабатываем. По методике.
Валери с сомнением смотрит на меня, потом на Морейру, потом как-то очень серьезно хмыкает.
– А-а-а, – говорит она. – Справляетесь, смотрю. Ну, не буду мешать. Как закончите – у меня там завтрак.
И закрывает снова.
Я смотрю на Морейру, понимаю, что он сейчас изо всех сил старается сдержаться и не заржать, но у него плохо выходит.
– Все по методике, – говорит он, – так что не стесняйся. Давай, что ли, порыдай мне в плечо. Для пользы дела.
И я не могу, честно. Вот не могу больше.
– Балбес, – говорю я. Мне самой почти смешно.
Но в подставленное плечо утыкаюсь. Он ведь именно для этого тут сидит. И Морейра обнимает меня, так осторожно и нежно. И я чувствую, как подкатившая волна отпускает. Вот прямо отпускает, становится легче. И все же чуть-чуть слез, они текут сами, не остановить. И вместе со слезами уходит напряжение.
– Вот видишь, – шепотом говорит он мне на ухо, почти касаясь моего уха губами. – Хорошая методика, работает.
Щека у него
