Игры богов - Нина Линдт
Охранники кивнули и вкатили каталку с ремнями для фиксации рук и ног, а также большой сапфировый кристалл, который Санти собирался использовать как накопитель. Артефакт был прикреплен к вилообразному устройству, которое горело мигающими зелеными огнями.
— Приготовьте все остальное: ножи, кляп, все, что нужно, чтобы все прошло максимально тихо.
Пока он не получит энергию, Санти не распространялся о том, что ищет Алису. Но теперь она сама шла к нему в руки. Алиса сообщила, что будет через два часа, поэтому времени на подготовку было предостаточно, но Санти изнывал от ожидания. Ему не терпелось получить мощный заряд магии и стать самым могущественным из всех магов в мире. Тогда королю и его сыну останется жить недолго. А на престол взойдет новый король — Сантьяго.
Мать Алисы он собирался вернуть в ее мир: нечего людишкам из плоского мира делать в кружевном. Но пока она была нужна для того, чтобы Алиса потеряла бдительность. И на случай, если девчонка как-то взаимодействует со своей силой и может быть опасной. Тогда жизнь матери сможет стать серьезным аргументом в борьбе за энергию.
Когда Санти вышел, инквизиторы принялись подготавливать комнату. Их было двое, работали молча: большинству палачей лорд Арах приказывал отрезать языки, чтобы не болтали о тайнах, выдаваемых пленниками во время пыток. Впрочем, жалование было таким, что многие маги или существа рвались на эту должность.
Оба были магами, привыкшими за время работы в подвалах инквизиции ко многому. Сердца их не знали жалости не потому, что они были жестоки. А потому, что исполняли свою работу. И воспринимали пленников как материал.
Они не заметили, как в камеру проскользнули двое в черном: Макс и Жак де Марли. Быстрым ударом они вырубили мужчин. Макс склонился над ними, приподнял капюшоны.
— Этого я помню, — сквозь зубы прошептал он. — Он из тех, кто пытал меня.
Элисенда вошла следом за мужчинами. Быстро связав палачей, Макс и де Марли облачились в их одежды, оттащили пленников в соседнюю камеру.
Они проникли в особняк инквизиторов еще ночью, Макс вел по памяти мимо ловушек, Элисенда их отключала. Жак де Марли замыкал группу, прикрывая тыл. Они спрятались в тайном архиве и ждали своего часа. Теперь Жак и Макс разглядывали мать Алисы.
— По крайней мере, эта сволочь не причинила ей вреда, — сказал Макс. — Когда должны атаковать ведуны?
— Через десять минут после того, как Алиса войдет в особняк, — Жак де Марли тоже с любопытством рассматривал Женевьев. Все-таки она обычная женщина, родившая на свет наследницу Белой Королевы. — Ее надо перепрятать на случай, если Сантьяго успеет привести сюда Алису. Чтобы не причинил ей вреда.
— Да, ты прав.
Вдвоем они перевезли Женевьев в пустующую камеру в конце коридора.
Элисенда, пока они были заняты палачами и матерью Алисы, осторожно проскользнула к выходу из подвала.
— А где Элисенда? — спросил Макс, когда они с Жаком заняли позиции.
Тот пожал плечами. Макс решил, что в своем доме девушка точно не заблудится, возможно, она вернулась в архив за какой-нибудь книгой. Ей и в самом деле лучше быть подальше отсюда.
Но Элисенда пошла не в архив. Она помнила, где в пыточном подвале был проход в жилую половину дома. И без труда поднялась туда, где жила очень давно. Коридор она не узнала. Тут все было по-другому, современное, лаконичное, дорогое. Только картины висели прежние. Им она улыбнулась, как старым знакомым.
Она дошла до двери своей комнаты и, чуть поколебавшись, открыла ее. А вот тут все осталось нетронутым. Как в тот день, когда отец сказал ей собрать вещи и переехать в башню. Элисенда открыла шкаф и провела рукой по своим платьям. Странно, что почти за два десятка лет эту комнату никто не занял и ее не перестроили. От платьев пахло старыми тканями и пылью. Внезапная идея пришла ей в голову, она быстро сняла с себя свое платье, которое было чем-то похоже на те, что она носила, теперь Элисенда это видела. Пообещав себе, что, когда закончится этот безумный поход, она обязательно найдет себе место и работу в Барселоне и купит самые современные вещи, Элисенда надела один из самых любимых своих сарафанов в пол, распустила серебристые волосы и подошла к пыльному зеркалу. Что ж… теперь она была похожа на призрак самой себя.
Вот отец удивится…
Потом она поискала у себя в ящиках и нашла швейный набор, который ей подарила мать. Взяв оттуда острые тонкие ножницы, она зажала их в пальцах и вышла в коридор. Металл приятно холодил ладонь: Элисенда всякий раз заново наслаждалась возможностью ощущать тепло и текстуру предметов.
Она помнила, где кабинет отца. Тяжелая дубовая дверь, казалось, должна была напоминать входящему об авторитете хозяина. И повсюду любимая отцом символика паутины: на таких мелких деталях, как на ручках, на подсвечниках из тонкого, якобы треснувшего паутинными надломами стекла, на рамах картин… Герб их семьи и герб инквизиции.
Семья Арах издавна служила священной канцелярии, потому что именно ее члены лучше всего справлялись с плетением интриг и изящных ловушек. Элисенда прекрасно помнила, как отец играл с ней, когда она была еще совсем малышкой. Пока мать одевалась, крутилась перед зеркалом, лорд Арах, произнося считалочку, вытягивал из ее ладошки паутинную нить. Элисенде всегда в этот момент было щекотно, и она заливисто смеялась. Мать морщилась, жаловалась, что они шумят.
Элисенде всегда казалось, что они с папой были лучшими друзьями. Но когда мама ему изменила, все изменилось и для отца с дочерью.
В кабинете было темно, но она даже не успела подумать, что отца тут, наверно, нет, как раздался его голос.
— Кто здесь?
Серебристые паутинные нити промелькнули в воздухе, сверкнув в единственной тонкой щели света между тяжелыми портьерами. Лорд Арах сидел за столом. Элисенда вглядывалась в его изменившиеся черты с противоречивыми чувствами. Белые длинные волосы, узкое бледное лицо с крупными чертами и… белые глаза. Он не видел ее. Похоже, за эти годы отец окончательно ослеп. А жаль…
Серебристые паутинки нащупали ее в пространстве и начали облеплять, то в одном месте, то в другом, и Элисенда позволила им прилепиться к своему лицу.
— Сильвия?! — лорд Арах даже встал от удивления. — Это ты?
— Ты спустил с нее кожу, забыл? — ответила Элисенда. Впервые с момента своей гибели обратившись к отцу, она испугалась. Голос вдруг стал хриплым, во рту появился металлический привкус. Она с трудом поборола тошноту.
Лорд Арах растерянно помолчал, потом спросил:
— Элисенда?
