Замуж до утра - Теона Рэй
Я быстро зашагала вдоль по улице, но по пути снова передумала. Впрочем, останавливаться не стала, решила, что пора навестить моих подопечных.
К моменту, когда я добралась до старенького домика с еле держащейся на петлях двери, зарядил дождь. Я быстро юркнула внутрь, без приглашения – оно мне здесь было не нужно.
Малышня сидела вдоль стенки, укутанная в поеденные молью шали и, найденные на помойках, коврики. Чумазые, лохматые – ничего не изменилось.
Я быстро их пересчитала: четверо.
– А где мальчик? – спросила я у сонной матери детей, которую звали Эмили.
– Фредерик умер вчера. Все деньги, что мы сумели заработать, отдали в похоронное бюро, – отозвалась она, переворачиваясь набок, чтобы видеть меня. – Вы что-то принесли нам?
Я мысленно чертыхнулась. Наличие пакета в моих руках позволило мне забыть, что нужно купить что-то еще для этих несчастных детей. Придется отдать все то, что приобрела для нас с Ванессой и Риганом.
– Здесь булочки, копченое мясо и чайные листья. Возьмите, пожалуйста.
Старшая девочка, – ей было лет семь, – с жадностью голодного щенка выскочила из своего угла и бросилась ко мне. Пакет она тут же унесла своим сестрам.
Я смотрела на них уже без особой жалости, не так, как когда увидела в первый раз. Я была привычна к такой картине: когда голодные дети не знают, чем себя развлечь, и просто жмутся к стене, за которой находится печь соседей. Эта стена чуть более теплая, чем все остальные.
Да и вспомнилась я сама, и Риган. Еще вчера мы были в похожем положении, только у нас был шанс вырваться из этого кошмара.
– Я пойду, – поспешно сказала я, когда старшая девочка закашляла так сильно, что захрипела. Не удивлюсь, если и в этом доме поселилась страшная болезнь.
Я выскочила на улицу. Не время мне сейчас цеплять какую-нибудь заразу. Грудь и без того продолжает болеть еще со вчерашнего дня. Разве что горло больше не перехватывает во сне, но ощущение, что противная простуда уже завладела моим здоровьем, меня не покидало. После того как моя здоровая, жизнерадостная мама за год сгорела от пневмонии, я поняла, что смерть может прийти даже за земными ангелами.
Булочки, мясо и чай пришлось купить снова. После всех покупок у меня на руках осталось два фартинга – надеюсь, Ванесса не разозлится, что я потратила ее деньги на нищих.
Мантия ничуть не защищала меня от дождя, и из булочной я спешила домой так, что почти не смотрела по сторонам. Но вдруг через дорогу у ломбарда мелькнуло знакомое лицо – Бранда. Моя бывшая подруга сидела в роскошной карете и вертела в руках бриллиантовое ожерелье. Его я могла бы узнать из тысячи, даже увидев за две мили!
Оно было мамино.
В луже сверкнуло внезапно выглянувшее солнце, но тут же спряталось, и улица погрузилась в еще большую серость. Я обернулась на дом Ванессы, потом снова взглянула на Бранду. Бывшая подруга уже выходила из кареты.
Недолго думая, я натянула капюшон на голову так, чтобы не было видно моего лица, и двинулась в ломбард. Там мне, конечно, нельзя будет стоять слишком долго – прогонят, когда решат, что задумала воровство. Но я успею понять, какая судьба ждет мамино украшение.
Переливчатый звон дверного колокольчика сопроводил сначала Бранду, потом меня. Подруга сразу шагнула к прилавку, откуда змеей выскользнул высокий, худощавый парнишка и посмотрел на нас из-под толстых окуляров сердитым взглядом.
Я мгновенно сделала вид, что заинтересовалась кольцами в витрине, что находилась справа от кассы.
– Доброго дня, мистер… – начала Бранда елейным голоском, но на миг замешкалась, стараясь разглядеть на табличке имя парня.
– Мистер Фолк, – подсказал тот, поправив окуляры. – Предложить вам браслет или сережки? Вчера мистер Амбр, – да вы его наверняка знаете, – принес мне чудесный набор!
– Я хочу продать кое-что, – Бранда осторожно сняла со шкатулки шелковый платок. – Бриллианты, мистер. Много бриллиантов.
Крышка шкатулки открылась. Я стиснула зубы, держась изо всех сил, чтобы не наброситься на бывшую подругу. В моих руках захрустел пакет, так сильно я его сжала.
– Прелестное изделие, – услышала я голос парнишки. – Кто изготовил?
– Я не знаю. Украшение досталось мне от мамы, но она померла. Я осталась без денег, и мне нужно продать это ожерелье, чтобы завтра было что есть. Понимаете?
– Срочная продажа, говорите?
– Несрочная, – спохватилась Бранда, понимая, что ее сейчас облапошат. – Я могу пойти в тот ломбард, что на Регент-стрит, там мне предлагали за это изделие сорок тысяч фунтов.
– Сорок тысяч фунтов? – усмехнулся мистер Фолк.
Я тоже едва сдержала усмешку – Бранда не имела ни малейшего представления, сколько стоят бриллианты.
Бранда и сама поняла, что ляпнула что-то не то. Нервно рассмеялась и цокнула языком:
– Я пошутила, мистер Фолк. Но назовите мне вашу цену, и я подумаю.
– Три тысячи. Это больше, чем вам предложит кто-либо другой.
– Вы с ума сошли?! – громким шепотом возмутилась Бранда, и я едва с ней не согласилась. – Три тысячи?!
– Не больше. Повторяю: никто не предложит вам сорок, как вы того хотите.
– Семь тысяч! – желание торговаться из Бранды не ушло вместе с нищей жизнью.
Мой папенька имеет годовой доход в две тысячи фунтов, что является баснословной суммой для такой простушки, как Бранда. Но она и этого не знает.
– Мадам, – усталый мистер Фолк не желал спорить. – Я даю вам три пятьсот, и это моя окончательная цена. Поверьте, я вижу, что такое украшение вы впервые держите в своих прелестных руках, и не понимаете его стоимость.
– Все я понимаю, – прошипела Бранда. – Давайте три пятьсот.
Мистер Фолк быстро спрятал шкатулку под прилавок и исчез сам. Показалась его рука с лупой и тут же пропала. Довольный парнишка выскочил из-под стойки уже с чековой книжкой.
Он совершил хорошую сделку. Мамины бриллианты стоили двенадцать тысяч фунтов, я это точно знала. Они достались ей от ее отца, когда она выходила замуж, и мама хотела передать их мне, когда замуж вышла бы уже я. Они вместе с моим отцом так решили. Папа никогда не претендовал на состояние мамы, но что случилось теперь? Неужели он и правда вот так просто отдал ожерелье любовнице?
Невероятная сумма, способная обеспечить половину этого города. Если пожертвовать двенадцать тысяч нищим, голодных бы больше не было. Но папу волновала лишь Бранда.
Я вышла вслед за бывшей подругой. Догнала ее у кареты и быстро стянула капюшон со своей головы.
– Бранда!
Она обернулась испуганно, будто не веря своим
