Последняя роза Дивеллона - Вера Платонова
– Дегориан, ты тоже это слышишь? – загрохотал Да-Цхатас. – Мне не чудится? Ткани?!
На это король тиульбов лишь развел руками:
– Правитель Иттероса сказал свое слово. Мы можем обещать лишь ответную любезность, когда у него возникнет потребность в помощи.
Вальд повел бровями, поправляя салфетку, заложенную за воротник, в его выражении лица читалось, что обращаться за помощью он не собирается.
Старый демарф поднялся из-за стола.
– Прости, тиульб, на свадьбу не останемся. Сам понимаешь, не то настроение для песен и плясок. Сегодня же отбудем. Благодарю за кров и угощение, да будет земля, на которой ты стоишь, давать тебе защиту и силу.
– Мы также отбываем сегодня, как бы ни приятно нам было пользоваться гостеприимством Излаумора, – вдруг подал голос, полный грусти и сожаления, Этольд. И я, не удержалась, и слишком поспешно взглянула на него. Дегориан сделал вид, что не заметил этого.
“Отбываем в полдень. За шааз до того сообщите прислуге, что идете к Камню предков просить благословления перед свадьбой. Ничего из вещей не берите. Я буду ждать во внутреннем дворе у двери в конюшни”, – пробежала я несколько раз глазами филигранно выведенные строки и даже принюхалась, – слабый аромат терпких непривычных специй исходил от тонкой бумаги.
А ведь он уже решил за меня, что я согласна! Вот в чем вся неприятность. Даже не в том, что я навлеку беду на Долину, если Дегориан решит все же мстить за сбежавшую невесту, и не в том, что обман может раскрыться, и нас зарубят мечами на месте. А в том, что я как-будто бы совсем ничего не решаю в своей судьбе.
В дверь постучали.
– Тара? – спросила я, спешно подсовывая письмо под покрывало на постели.
– Флора, ваше высочество! Не помешаю?
– Входи.
– Верно, вы волнуетесь перед завтрашним днем, решила заглянуть, поддержать! – женщина, улыбаясь вошла ко мне со своей неизменной корзинкой для рукоделия. – Говорят, пиршество будет небольшим. Почти вся первая сотня воинов, сейчас в Демарфии. Но их жены придут посмотреть на свадьбу нашего короля на удивительной принцессе с сиреневыми волосами. Чтобы потом рассказать всем…
– … что волос у принцессы почти не видно из-за торчащих ушей!
– У вас прекрасные уши, ваше высочество, зачем вы на себя наговариваете? – со всей серьезностью восприняла мой выпад Флора. – И волос все еще достаточно, чтобы разглядеть, что таких более нет ни у кого. Но мне так искренне жаль, что с вами произошло все это. В поведении Волчицы всегда были некоторые излишества, которые в последнее время усугублялись хмельными взварами, но что она посягнет на жизнь беззащитной девушки, да еще и в стенах Твердыни… Не иначе, как духи Излаумора сводят ее с ума и нашептывают всякие ужасы.
– Не будем об этом, – произнесла я. – Покажи лучше, что ты там плетешь на этот раз? – О! Кажется, у меня получилось изобрести новый узор! – оживилась Флора. – Посмотрите, почти как лента, что украшает по краю ваше иттеросийское покрывало!
Она отогнула край моего покрывала прежде, чем я успела что-то предпринять. Благо, не заметила краешек торчащей под ним припрятанной мной записки.
– Правда же, похож?
– Очень, – согласилась я, с облегчением выдыхая и, поглядывая на время, что показывали деления серебряного шаазника, что стоял на письменном столе.
***
В самый разгар полудня во внутреннем дворе царила суета. Отбывали сразу две высокопоставленные делегации. И если для Да-Цхатаса и Деценны требовалось лишь их две собственные лошади и пара мешков с едой и теплыми одеялами, то у иттеросийцев сборы в дорогу были гораздо более обстоятельными. Слуги Излаумора заканчивали закладывать вещи и провизию в экипажи, и Айволин Дегориан вышел лично проводить высоких гостей.
– Прошу прощения, что моя невеста не присутствует! Именно сейчас ей понадобилось отправиться к камню предков за благословлением во браке.
– Вот как! – поднял брови Этольд, дядя которого уже занял свое место в просторной карете. – Мы не можем осуждать за это прекрасную Иммериль. Уважение к традициям и верованиям своей будущей страны очень похвально.
– Благодарим за гостеприимство еще раз, – высунулся Вальд. – Надеюсь, вы с благородным Да-Цхатасом найдете в себе достаточно мудрости, чтобы принять мое решение. Всех благ! Трогай! – крикнул он вознице.
– Открыть ворота! – прогремела команда для стражи. И тяжелые ворота с металлической обрешеткой медленно начали подниматься.
К Дегориану подошел Ворон и стал что-то втолковывать, бурно жестикулируя. Лицо правителя помрачнело, губы сжались в одну линию.
– Закрыть ворота! – гаркнул он. И ворота, не дошедшие и до середины своей высоты, со скрипом поползли вниз.
– Что-то забыли? – снова выглянул Вальд. – Что за шутки?
Дегориан распахнул дверь экипажа, в котором находился молодой иттеросиец, и одним движением выдернул его на дорожку, вымощенную серым камнем.
– Ты никак спятил, Дегориан? – возмутился Вальд, выскочив из своей кареты, и бросился на защиту своего племянника.
Конный конвой иттеросийцев мгновенно ощетинился мечами и копьями. Воины тиульбы обнажили свои мечи и застыли, ожидая команды правителя.
Ворон, тем временем, сунул нос во все экипажи, обшарил телегу с провиантом и озадаченно почесал голову.
Демарфы с огромным интересом смотрели на это представление со стороны.
– Где она? – рявкнул король тиульбов, тряся Этольда за грудки, как яблоньку.
– Я не понимаю, о чем речь! – выдавил из себя тот.
– Где Иммериль? – Дегориан сдавил грудную клетку юноши так сильно, что тот стал ярко-красного цвета.
– Я настоятельно требую объяснить, в чем все же дело? – брызгал слюной невысокий Вальд.
– Не знаю! – прохрипел Этольд. – Правда, не знаю!
– Ваш племянник отдавал весьма сомнительные распоряжения своим воинам, относительно тихого вывоза некой девицы из Твердыни! – объяснил ему Ворон. – На то есть свидетели из нашей прислуги.
– Из-за слова прислуги такое себе позволять? – вскричал Вальд.
Во двор выбежала Флора и передала Ворону тонкий лист бумаги, также что-то поясняя. Ворон, просмотрев записку, отдал ее Дегориану и тот, скоро пробежав ее глазами, сунул под нос Вальду. Вальд, в свою очередь, внимательно изучил записку, после чего подошел к племяннику и залепил смачную оплеуху.
– Ты что удумал? А? Щенок! – залепил он Этольду вторую оплеуху. – Войны захотел?
– Она сама! – воскликнул тот, продолжая быть зажатым в тиски, – Она умоляла помочь избежать ненавистного брака! Я просто пожалел ее.
Деценна, заслышав это, громко фыркнула, но благоразумно решила держать язык за
