Мой сосед — вампир - Дженна Левин
— Я и так зарабатываю кучу денег, — усмехнулся он. — Но раз уж ты категорически отказываешься брать у меня взаймы…
— Отказываюсь, — кивнула я.
Это был мой выбор — получить непрактичную степень магистра и в итоге безнадёжно увязнуть в долгах по студенческому кредиту, без каких-либо перспектив трудоустройства. Я не собиралась превращать это в чью-то ещё проблему.
Сэм тяжело вздохнул.
— Отказываешься. Да. Мы это уже обсуждали. Не один раз. — Он покачал головой и, уже тише, добавил: — Хотел бы я, чтобы ты просто переехала к нам, Кэсси. Или к Амелии. Это бы всё упростило.
Я прикусила губу и сделала вид, что внимательно изучаю объявление на Craigslist, лишь бы не смотреть на него. Правда заключалась в том, что я испытывала облегчение: Сэм и его новый муж Скотт совсем недавно купили крошечную квартиру с видом на озеро, где едва помещались они вдвоём и две их кошки. Да, переезд к ним избавил бы меня от стресса, но они поженились всего два месяца назад. Моё присутствие стало бы преградой для их новообретённой супружеской свободы — заниматься сексом где угодно и когда угодно, как, по моим представлениям, и положено молодожёнам. А ещё это было бы неловким напоминанием о том, как давно у меня вообще не было отношений.
И постоянным напоминанием о том, насколько всё остальное в моей жизни — полный провал.
Жить с Амелией, конечно, тоже не входило в планы. Сэм не понимал, что его правильная до безобразия, идеальная сестра всегда смотрела на меня свысока и считала меня полным ничтожеством. Но это было правдой. Честно говоря, найти жильё, которое не было бы ни новым диваном Сэма и Скотта, ни лофтом Амелии в Лейквью — это было лучшее, что могло случиться для нас всех.
— Я справлюсь, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно. В животе неприятно сжалось, когда я заметила на лице Сэма тревогу. — Нет, правда — всё будет хорошо. Я всегда справляюсь, разве нет?
Сэм улыбнулся и растрепал мои слишком короткие волосы — так он всегда меня поддразнивал. Обычно я не возражала, но пару недель назад, в порыве раздражения, я кардинально подстриглась — просто потому что мне срочно нужно было выместить злость на чём-то, не требующем интернет-соединения. Ещё одно из моих не самых удачных решений. Мои густые, вьющиеся светлые волосы, если их стриг не профессионал, торчали в разные стороны — и сейчас, когда Сэм продолжал их трепать, я, скорее всего, выглядела как маппет, засунувший пальцы в розетку.
— Прекрати, — рассмеялась я, отстраняясь от него. Но настроение и правда стало лучше — наверняка именно на это он и рассчитывал.
Он снова положил руку мне на плечо.
— Если вдруг передумаешь насчёт займа… — он не договорил, оставив фразу в воздухе.
— Если передумаю, ты узнаешь первым, — ответила я.
Хотя мы оба знали, что я никогда не передумаю.
Я дождалась своей дневной смены в городской библиотеке, чтобы наконец написать тому, кто сдавал комнату за двести долларов.
Из всех подработок, не связанных с искусством, которыми я перебивалась после получения степени магистра, эта была моей любимой. Не потому, что мне нравилось абсолютно всё — вовсе нет. Да, работать среди книг было приятно, но я обслуживала исключительно детский отдел. Мои дни чередовались между сидением за стойкой, расстановкой книг про динозавров, боевых котов и драконов и ответами на вопросы родителей в панике, за которыми волочились кричащие трёхлетки.
С подростками я всегда ладила, а малыши для меня существовали скорее как абстрактная идея: теоретически я понимала, почему кто-то решает добавить такого в свою жизнь. Конечно, Сэм считал своих избалованных кошек своими детьми, но среди моих близких ещё не родился ни один настоящий ребёнок. Так что двадцать часов в неделю в окружении малышей стали для меня довольно жёстким погружением в новую реальность. Тем не менее библиотека оставалась моей любимой работой на полставки — из-за свободного времени, которое она давала. В кофейне Gossamer’s, возле моей почти уже бывшей квартиры, такого не было, и это был главный её минус.
— Медленный денёк, — усмехнулась Марси, моя менеджер, устроившись в кресле рядом. Ей было под пятьдесят, и она фактически управляла всем детским отделом. У нас была своя маленькая шутка: всякий раз, когда мы работали вместе, мы отмечали, какой сегодня тихий день. Потому что он всегда был тихим. С часу до четырёх большинство наших посетителей либо спали, либо были ещё в школе.
Сейчас было два часа, и за последние полтора часа сюда зашёл всего один ребёнок. Это было скорее нормой, чем исключением.
— И правда, тишина, — улыбнулась я, повернувшись к компьютеру.
В такие часы я обычно просматривала вакансии и заполняла заявки, соглашаясь почти на всё, что обещало стабильную зарплату и нормальные часы, даже если это не имело никакого отношения к искусству. Иногда я использовала это время для обдумывания будущих арт-проектов. В моей нынешней квартире было ужасное освещение, так что рисовать и писать картины — основу моих работ — было мучительно. В библиотеке я не могла довести проекты до конца — краски слишком грязные, а финальные этапы обычно включали приклеивание выброшенного хлама, — но большой и хорошо освещённый стол позволял хотя бы сделать предварительные наброски.
Сегодня же я должна была использовать затишье, чтобы ответить на подозрительное объявление на Craigslist. Я могла бы написать раньше, но не стала — отчасти из-за скепсиса, а в основном потому, что пару недель назад отключила дома Wi-Fi, чтобы сэкономить. Я снова открыла объявление. Оно ничуть не изменилось: всё тот же чересчур формальный стиль, всё та же подозрительно низкая цена, от которой у меня звенело в ушах. Но и моя финансовая ситуация была прежней. Работу по специальности найти всё так же трудно, а попросить помощи у Сэма или у моих родителей-бухгалтеров, которые любили меня, но, вероятно, считали разочарованием, было по-прежнему невозможно. А мой арендодатель всё ещё собирался выкинуть меня из квартиры на следующей неделе. Честно говоря, его можно было
