Яромира. Украденная княжна - Виктория Богачева

— Что ты натворил! — взвыл Рысь и бухнулся на землю, подхватил едва не завалившегося навзничь блюда.

Яромира заработала рукой еще быстрее и принялась подергивать на себя веревку, чтобы создать натяжение. Она слышала глухую ругань, стоны, крики… А потом резко зашуршали ветви и листва, и в овраг неподалеку от нее скатились два переплетенных тела. Она не сразу уразумела, кто это был. Но всю же смогла разглядеть окровавленную голову Блуда, вцепившегося в Щуку столь крепко, что даже у подлетевшего к ним Рыси не получилось разнять.

Наконец, с жалобным треском поддался и ее узел, и конец веревки бесконечно медленно и плавно осел у ее ног.

Яромира была свободна.

Прямо перед ней катались озверевшие мужики, рыча друг на друга нечеловеческими голосами. Рысь бегал вокруг них, пытаясь разнять, но лишь больше мешал и мельтешил безо всякого смысла.

Сделав глубокий вдох, Яромира бочком поползла в сторону, подальше от них, к другому краю оврага. Щука и Блуд не увидели бы ее, даже если бы она не таилась — так сильно были поглощены избиением друг друга. Но вот Рысь разум окончательно не потерял. Он мог бы заметить ее, и, кто знает, может, двое других прервали бы драку, чтобы не дать ускользнуть ценной добыче.

Сердце у Яромиры колотилось, словно обезумевшее. Она задыхалась, но упорно ползла в сторону, которую наметила. Густые кусты надежно укрывали ее от случайного взгляда Рыси. Она вслушивалась в звуки драки и кусала губы, моля всех Богов, чтобы Щука и Блуд подольше друг друга избивали. Если уж не насмерть, то до потери сознания.

Наконец, она оказалось ровно напротив троих мужчин и бросила испуганный взгляд наверх. Ей предстояло заползти по склону оврага, а затем броситься бежать, куда глядят глаза. Лучше оказаться в густой чаще, чем на привязи. Вспомнив всех Богов, и даже Перуна, покровителя воинов, к которым глупая девка не относилась, Яромира схватилась за первую корягу и подтянулась. Потом за вторую и за третью… Ее ноги увязали в густой, влажной земле. Она скользила и цеплялась за грязные палки изо всех сил, пачкаясь еще хлеще, хотя, казалось, хуже уже было некуда.

Яромира проползла чуть больше половины пути, когда особенно громкий треск ветки, которую она ненароком обломала, привлекло внимание Рыси. Он глянул сперва в тот кустарник, в котором она сидела изначально, и обомлел, не отыскав там княжну. Обшарив взглядом овраг, он увидел княжну и заблажил не своим голосом. Склонился и вновь попытался оттащить Блуда и Щуку друг от друга, но те уже слабо разумели, что происходило вокруг. Овраг мог загореться, и то они едва ли прервались бы.

И потому Рысь бросился за княжной один.

Никогда прежде Яромира так шустро не карабкалась наверх. Ступив ногами на твердую землю, она, не задумываясь, рванула вперед. Она не знала, куда бежит. Она не знала, где ее дом. Она не знала, какую тропинку выбрать, чтобы выйти к поселению. Она знала лишь, что за спиной у нее громко, тяжело сопел здоровенный мужик, продержавший ее на привязи долгую седмицу: сперва в землянке, а после в этом лесу. И она лучше умерла бы, чем снова оказалась в его руках.

В его и двух его дружков, один из которых — Блуд — пугал ее так, что являлся к ней даже во сне.

Подобрав порванную, испачканную поневу и прикусив косу, чтобы та не цеплялась за ветки, Яромира мчалась по темному, страшному лесу. Слезы катились у нее по щекам, но она даже не замечала. Ее догоняли выкрики Рыси: тот грозил ей страшными карами и уговаривал остановиться по доброй воле.

Когда-то, будучи совсем девчонкой, Яромира вот так уже убегала от старшая зла по густому лесу. Только вот тогда рядом с ней была матушка и старшая сестра, и Вячко… Теперь она была одна и должна была сама о себе позаботиться.

Дыхание у нее давно сбилось, горло и легкие жгло от нехватки воздуха, а глаза щипало от едкого пота.

Яромира не останавливалась.

Она не остановилась даже тогда, когда за спиной стихли и крики, и тяжелая мужская поступь. Когда ее окутала тишина, прерываемая лишь исходившим от нее самой шумом. Когда от погони и Рыси не осталось и следа.

Яромира не остановилась.

Страх гнал ее вперед. Она падала и вновь поднималась и продолжала бежать. Она царапали руки и лицо, она сбивала ноги и коленки, она рвала одежду, но не останавливалась.

Все закончилось для нее в одно мгновение. Яромира выскочила из леса на поляну перед крутым обрывом и увидела перед собой бескрайнюю гладь воды. Словно подкошенная, она рухнула на траву и перекатилась на спину, смотря на небо, на котором забрезжили первые лучи рассвета. Раскинув руки и ноги, она улыбнулась.

Где-то вдали на горизонте показались паруса чужого корабля.

* * *

* Паволока — название дорогой привозной ткани в древней Руси (заморская паволока). Упоминается в Повести временных лет; единожды встречается в «Слове о полку Игореве» при перечислении трофеев, взятых княжьим войском после первого сражения. Исследователи считают, что этим термином обозначались либо все шёлковые ткани, ввозившиеся на Русь, либо шёлк с многоцветным узором, либо гладкокрашеные шёлковые ткани, так как последних от домонгольского периода сохранилось большинство.

Князь Ладожский II

— Я должен ехать.

Заложив руки за спину, Ярослав стоял в горнице у небольшого оконца и наблюдал за тем, как на подворье сотник Стемид дурачился с Мстиславом, младшим княжичем, и Жданом — сыном Рогнеды, названным в честь ее молодшего брата, убитого хазарами много, много зим назад. Крутояр в их забаве участия не принимал и бродил неприкаянной тенью вдоль частокола, волоча за собой по земле деревянный меч.

— Я должен ехать, — повторил он и услышал за своей спиной лишь тяжелый вздох.

Он обернулся через плечо: Звенислава сидела на лавке, глядя в пол.

Минула почти уже седмица, как пропала Яромира.

В заброшенной, гнилой землянке, на которую указал воевода Видогост, они никого не нашли, хотя тот божился Перуном, что лишь прошлой ночью оставил в ней княжну с каким-то мужичьем. Князь велел пустить по следу своих охотничьих лаек, но беглецы то ли были удачливы, то ли не так глупы, и перешли вброд несколько ручьев.

Псы их потеряли.

Тогда Ярослав снарядил людей