Устранение - Джеймин Ив

Если бы только я могла понять, что они пытаются мне сказать. Я перебираю древний язык демонов, которому научил меня Роман. «Гринта» — единственная команда, которая, как я знаю, имеет смысл в этой ситуации, призыв к восстановлению связи между нами, поэтому я тихо шепчу её. «Гринта».

Несмотря на то, что я говорю очень тихо, свист воздуха вокруг нас, кажется, улавливает звук, растягивает его и возвращает мне.

Гринта… Гринта… Гринта…

Услышав этот звук, Эйс и Блиц прижимаются ко мне, частично прижимаясь к пояснице и бокам, все четыре моих волка одновременно придвигаются так близко, как только могут.

Я вдруг осознаю, что солдаты пялятся на нас, но мне наплевать. Мне нужны мои волки прямо сейчас, и они пытаются мне что-то сказать. Я просто не знаю, что именно.

Эйс поворачивает морду вправо от меня, с его губ срывается рычание, которое также разносится по воздуху вокруг нас, становясь жутким, рычащим эхом, присоединяющимся к моему голосу.

Вплетённое эхо разносится вокруг нас, словно пробуждающийся зверь, и в ответ солдаты бьют древками копий по балке под ногами. Они остаются на своих позициях, но резко поворачиваются, как будто ожидают неминуемой атаки и не знают, с какой стороны она последует.

Если раньше они были напряжены, то теперь готовы к бою. Против чего, я не уверена. Как можно бороться с лучами света и стальными стенами, которые, кажется, сдвигаются и перестраиваются с каждой секундой?

Доверяя своим волкам, я сосредотачиваюсь только на том месте, на которое указал Эйс.

Сверкающая серебристая стена впереди мчится на нас, как будто мы собираемся врезаться в неё, заставляя меня собраться с силами, а солдат закричать. Мы в нескольких шагах от того, чтобы врезаться в неё, когда эхо моего голоса и рычания Эйса, кажется, отражается от неё, а затем тишина опускается, словно груз.

Стена открывается буквально через секунду.

Мы влетаем во входную комнату, и луч света так резко отбрасывает нас вниз, что я теряю равновесие, несмотря на то что у меня обычно хорошо расположен центр тяжести.

Дверь наружу открыта, хотя нет никаких гарантий, что так оно и останется.

Солдаты вокруг меня выбегают из комнаты, рассыпаются по проходу и разбегаются в стороны, прижимаясь к стенам.

Я следую за ними последней, переводя дыхание и проверяя, со мной ли мои волки, пока мы выходим. Затем я спешу к выходу.

И останавливаюсь.

Впереди на тропинке стоит одинокая фигура, и моё сердце учащенно бьётся.

Я и так часто дышала, но при виде Романа, ожидающего на дорожке, у меня почему-то перехватило дыхание. Каким-то образом его крупное тело, кажется, занимает всё пространство вокруг, его присутствие становится ещё более властным, чем тогда, когда мы приземлились на мосту, заставляя всех, кроме него, отойти на второй план.

Дверь за мной бесшумно закрывается, и мои волки прижимаются ко мне с боков. Темпл, в частности, касается моего бедра, наклоняя голову ко мне. Как будто она спрашивает меня, что я сейчас чувствую к Роману.

Я даже не знаю.

Я не ожидала его увидеть; Крона сказала ему, что он нужен в Цитадели. Но… вот и он. И, как ни странно, это заставляет меня чувствовать себя ещё более уязвимой, чем раньше. Я оставила своих сестёр. Сейчас я одна, и то, что я вижу его, только подчёркивает тот факт, что я никому здесь не могу доверять.

Хотя я колеблюсь, Эйс крадётся вперёд, низко опустив голову, рыча на Романа, который поворачивает правую ладонь к себе. Это не совсем тот призыв к верности, который он неоднократно повторял, когда мы были на Земле, но это напоминание о том факте, что — формально — мои демоны-волки когда-то принадлежали ему. Фактически, они были украдены у него.

Внезапный страх охватывает меня при мысли о том, что Роман может попытаться вернуть их обратно.

К чёрту мои страхи.

Я шагаю вперёд, не обращая внимания на то, как солдаты за моей спиной выпрямляются и переводят дыхание после почти паники в тюрьме.

Роман привёл себя в порядок. Возможно, он даже принял душ, но, возможно, в спешке, так как капельки воды прилипли к его заросшему щетиной подбородку и из-за этого его мокрые волосы кажутся темнее, чем обычно.

Он одет в чёрные брюки и рубашку с короткими рукавами, но, похоже, она сшита не из того шёлкового материала, который носят члены королевской семьи. Этот материал плотный и облегает его мускулы, и, когда я подхожу ближе, я различаю слои ткани. Внешний слой вокруг его туловища, похоже, представляет собой нагрудную пластину, в то время как другие пластины соответствуют его плечам и бедрам. Они переливаются оттенками аметиста, которые напоминают мне о том, как выглядели его крылья, когда мы проникли на территорию гоблинов, его перья были такими тёмными, что сначала казались чёрными.

Эйс подбегает к Роману первым, и свирепость демона-волка, кажется, только ослабляет напряжение в плечах Романа. Он обращается к Эйсу на древнем языке демонов — короткая фраза, которая звучит как вопрос.

Эйс огрызается в ответ, но наклоняет голову точно так же, как противник мог бы наклонить подбородок, что является своего рода подтверждением.

Я напоминаю себе, что мне отчаянно нужно выучить древний язык. Тот факт, что Роман может вести тайные беседы с моими волками, приводит меня в бешенство, и это только усиливает гнев во мне. Я не ожидала увидеть Романа прямо сейчас. Я была морально готова к тому, что следующие шаги придется делать в одиночку. Каким-то образом его присутствие только подчёркивает отсутствие моих сестёр и разжигает во мне грусть из-за того, что я теряю отношения, которые, как я думала, у нас были.

Грусть, которая проявляется в гневе.

— Я думала, ты должен был готовиться к церемонии, — говорю я. — Крона так и сказала.

— К чёрту Крону, — отвечает Роман, его грозный взгляд скользит по мне, как будто он проверяет, нет ли новых травм. — Ты важнее.

Дыхание застревает у меня в горле, меня охватывает прилив энергии, внезапное тепло, которое я… не могу позволить себе почувствовать.

— А как же твой долг? — я бросаю ему вызов. — Ты же не хочешь нарушить равновесие.

Он сокращает расстояние между нами, и его голос понижается, звуча торжественно и искренне, чего я никак не ожидала.

— Ты только что попрощалась со своей семьёй, Нова. Я бы никогда не оставил тебя в