Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь - Салма Кальк
И одета не вполне так, как другие здешние модные дамы. О нет, это не придворные наряды, для того не хватает лоска и денег, но – как глоток свежего воздуха, честное слово. Какие-то оригинальные детали везде, чего только стоит один браслет с фигурками на её правом запястье – Эмиль никогда такого не видел. И вообще украшения какие-то непривычные. Зарисовать? Отправить Агнесс, пускай посмотрит и тоже даст оценку?
Нужно с ней потанцевать. Посмотреть в глаза, попробовать завлечь. А вдруг? Судя по тому, что она не дёрнулась, когда он рискнул поцеловать ей руку во внезапно наступившей темноте – не испугалась. Или ожидала чего-то подобного?
Эмиль давно не становился объектом охоты, ничьей. Просто… всегда сам перехватывал инициативу. А внимание от тех, кого он сам с ходу не заметил, обычно не сулило ничего интересного. Например, та же девица Перье – ну скажите, чем ему может быть интересна девица? Неопытностью? Ну так это быстро пройдёт. А что потом?
Вдова де ла Шуэтт – не девица. Жизнерадостная деятельная пышечка, её прекрасные формы так и просятся в руку… местами. Что же, рискнуть?
Все равно делать нечего. Его величество не дал ему никакого поручения – а мог бы. Уж наверное, здесь есть какие-нибудь нераскрытые тайны и загадки, как прошлой весной, когда нужно было найти неуловимого убийцу священников, и он ведь нашёл, и был за то весьма обласкан королём. Сейчас же его величество зол… и не подумал, что можно было бы использовать пребывание Эмиля в Массилии себе на пользу.
Значит, займём себя самостоятельно. И для этого он вчера поговорил с графом Ренаром, предложил ему перспективную молодёжь для занятий магией. Господин граф степенно кивнул – и сказал, что уже занимается с некоторыми молодыми людьми здесь, в доме на Морской.
Вот так и выяснилось, чем намазано в том доме для графа – всего лишь учениками. Король запретил ему преподавать в Академии потому, что счёл вольнодумцем, прививающим юношеству вредные идеи. И отправил в ссылку. Ему здесь точно так же скучно без любимого дела, как и Эмилю. И поэтому… два человека будут друг другу полезны, да?
В доме вдовы де ла Шуэтт Эмиль разве что договорился с графом о разговоре. И теперь велел подавать арро и одежду, и отправился к нему на Кротовую улицу. Граф уже поджидал в библиотеке, среди немалого количества разнообразных книг, и указал ему на кресло.
- Господин граф, изложу вам свою просьбу. Не возьмётесь ли вы заниматься основами магических искусств с перспективными молодыми людьми? Они кое-что могут и умеют, но бессистемно и недостаточно.
- Сколько их, какого они возраста?
- Четверо, - усмехнулся Эмиль. – Двое и ещё двое, и все некроманты. Возможно, первыми начнут те, что находятся при мне по поручению их родных. Это Алоизий де Риньи, восьми лет, правнук маркиза, и Раймон де Монзи, сын полковника, его отец отправился к османам вместе с Монтадором и Мармоном.
- А двое других? – нахмурился граф.
- С ними я ещё не договорился, - усмехнулся Эмиль.
Алоизию и Раймону он просто велит, да и все. А вот дальше… увидим.
- Я поговорю сегодня с госпожой де ла Шуэтт, если она не будет возражать, то начнём уже хоть завтра.
- А ей в этом что? – не понял Эмиль.
- А у неё четверо юных воспитанников-магов, - усмехнулся граф. – Госпожа де ла Шуэтт святая – она считает, что магов нужно обучать и воспитывать, и нет разницы, в какой семье родились те маги. И готова вкладывать в это силы и средства.
Что? Вкладываться в образование магов? Неожиданно. Ну да, она сама маг, и кажется, неслабый – насколько он вообще может оценить мага-универсала. Но большинство дам-магов ни о чём таком не задумываются, если это не их собственные дети, которые проявляют магические способности и их нужно обучить пользоваться силой. Да и вообще дамы-маги и сами-то далеко не всегда обучены хорошо и правильно, редкая семья отправит дочь в Академию. Наверное, отец госпожи де ла Шуэтт хорошо обучил её и привил ей стремление обучать других. Правильный подход, что уж.
Значит – вперёд. После обеда господин граф дал знать, что приходить назавтра к девяти часам в дом на Морской. Отлично, придём.
Назавтра Эмиль проснулся уже в намного более радужном настроении и первым делом спросил камердинера Трокара – есть ли письма и как там мальчишки. Мальчишек он вчера доставил из замка в город самолично, а пока доставлял – велел приготовить для них ещё одну комнату. Что старший Раймон, что юный Алоизий не желали покидать замок ради какой бы то ни было учёбы. А двое других и вовсе заявили, что им и тут хорошо, и никуда они из замка не двинутся, и сбежали тенями. Наверное, думали, что он за ними побежит? Ничего подобного. Сами заинтересуются и придут. А в том, что заинтересуются, Эмиль не сомневался. Граф Ренар заинтересует.
Итак, план на сегодня выглядел привлекательно. Сначала визит в дом на Морской, а затем, вечером – приём в доме Сегюров, они ожидают какого-то гостя. И сначала готовы показать гостя небольшому количеству здешних обывателей, а потом уже звать его на какой-нибудь большой бал.
Значит – пускай Рокар подаёт умыться и одеться, и завтрак, и вперёд.
Оба юных неслуха за завтраком отвратительно зевали – потому что вечером с удовольствием исследовали запертые комнаты особняка. И тот, кому семнадцать, и тот, кому восемь, они отлично спелись.
- Господин виконт, - Раймон, старший, вежливо наклонил голову, - а куда мы пойдём учиться? Я никогда не слышал о магической школе в Массилии, только в Фаро и Монте-Реале. И я думал, что когда отец вернётся, он определит меня в Академию Паризии.
- И ничего, понимаете, ничего не помешает вашему отцу, Раймон, это сделать, - веско сказал Эмиль. – Но уверяю вас, те, кто приходит в Академию и уже что-то может и умеет, получают весомое преимущество перед остальными, кто благоденствовал дома при родителях и не удосужился ничему научиться. А граф Ренар, которому я вас вскоре представлю – это один из лучших преподавателей Академии.
-
