Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова
– Лорд Эпплгейт, не нужно сопротивляться. Все будет хорошо, – как можно мягче произношу я вслух, ведь для него так более привычно.
– В-Виктория? – заикаясь, бормочет Кевхан, и его лицо искажается от боли. Откинувшись назад, он садится на корточки и начинает выть, уже не сдерживая непомерного горя. При виде его привычной фигуры, а не плавающего в глубине трупа, я и сама готова расплакаться. – Сирены наслали на нас своих чудовищ и захватили в плен. Мы заперты здесь, в царстве жутких кошмаров.
– Нет… это не…
Как объяснить ему, что произошло? Как сказать, что он умер, ведь Кевхан, похоже, этого не понимает?
Тут его взгляд падает на Ильрита.
– Вот он… монстр! Я не позволю тебе меня удерживать, – с жаром продолжает он. – Я сбегу отсюда и вернусь к своим дочерям.
– Конечно, – мягко соглашаюсь я, понимая, что нам предстоит деликатный разговор. – Но сперва давайте присядем на минутку и поговорим.
– Поговорим? Ты ожидаешь, что я стану сидеть рядом с одним из наших врагов?
– Он друг, – возражаю я.
– Друг? – Кевхан переводит взгляд с меня на Ильрита и обратно, потом сжимает мои плечи. – Они захватили тебя и своими песнями похитили твой разум.
– Нет. Позвольте объяснить…
Кевхан шире распахивает глаза, как будто впервые за все время видит правду.
– Те ранние слухи… были верны с самого начала. Ты заключила сделку с сиреной в обмен на навыки капитана.
– Верно, – с болью признаюсь я. Не потому, что мне стыдно; просто я ненавижу себя за то, что так долго ему лгала. – Но все не так просто…
– Куда уж проще? – Он вскакивает на ноги и, кипя от ярости, нависает надо мной. Да уж, успокоила и подарила мир, ничего не скажешь. – Ты привела нас к сиренам и скормила им.
Не желая распалять его еще сильнее, я остаюсь сидеть и ровным тоном замечаю:
– Если я стремилась привести людей навстречу гибели, то почему за несколько лет не потеряла ни одного члена экипажа? Зачем ждала вместо того, чтобы все это время понемногу скармливать их души сиренам?
Надеюсь, гнев не затмил полностью его разум, и Кевхан в состоянии логически мыслить.
– Ты ждала, пока на корабле окажусь я.
– Кевхан, – твердо и немного раздраженно бросаю я. – Вы, конечно, лорд, а потому считаете себя довольно важным. И в Тенврате вас ценят. Но сиренам нет дела до наших титулов.
– Нет, – легко соглашается он, заставая меня врасплох. – Зато волнуют их собственные. – Не понимаю, о чем речь, поэтому сижу молча в ожидании дальнейших объяснений, однако он неожиданно заявляет: – Ты заключила сделку, чтобы вернуть меня к фейри. – Он тычет пальцем в сторону Ильрита, который молча ждет, не вмешиваясь в наш разговор.
Что это? Бред мертвеца, от горя медленно теряющего разум и здравый смысл?
– Мы имеем дело с сиреной, а не с фейри, – мягко напоминаю я.
Кевхан вдруг разворачивается, будто совершенно позабыв обо мне.
– Я должен вернуться к дочери. Нужно объяснить, почему ей нельзя ходить в лес. Иначе на нее начнут охотиться.
– Постойте… – Я тоже поднимаюсь на ноги. – Хотите сказать, что одна из ваших дочерей связана с фейри?
– Только не притворяйся, что не знаешь. – Он пристально смотрит на меня, потом на Ильрита.
– Понятия не имею. Откуда бы я могла узнать? – Бросаю взгляд на Ильрита. Он в ответ качает головой. – Мы даже не представляем, о чем вы говорите, Кевхан. Клянусь, я лгала только об одном – о происхождении своих способностей. Теперь вы знаете правду. Больше я ничего не скрывала.
Он вглядывается в мое лицо, без сомнения, в поисках признаков обмана. Глядя ему прямо в глаза, протягиваю открытые руки в знак того, что честна с ним. Кевхан заметно расслабляется.
– Ты действительно не знала об этом. Тогда почему?
– Наш корабль не должен был затонуть. – Я уже не скрываю боли и чувства вины. – Да, это случилось из-за меня, но не потому, что я решила скормить матросов морским чудищам. Вы правы, я заключила сделку с сиреном – именно с этим и ни с каким другим – и взамен обрела способности капитана. Но сделка касалась только меня одной и больше не должна была никого затронуть. Корабль пошел ко дну, поскольку на борту находилась я, хотя я и пыталась пожертвовать собой, чтобы этого избежать. А кораблекрушение… просто неудачное стечение обстоятельств.
Кевхан больше не садится, но хотя бы не порывается уйти. Хороший знак.
– Что последнее вы помните? – начинаю я.
Покачав головой, он прижимает ладонь к виску.
– Мы вошли в Серый проток. Корабль немилосердно качало. А потом… взрыв? Все погрузилось во тьму. Я пришел в себя уже здесь. Видел кое-кого из команды… но не всех. Сейчас остался только я. Остальные слышали песню. Говорили, она звучит умиротворенно. До меня же доносились только крики. – Кевхан трясет головой. – Я предупреждал их быть осторожнее, не поддаваться, но они решили пойти добровольно. Сказали, что вроде как готовы, и я тоже должен быть готов, бояться нечего. Вот дурачье, – усмехается он.
Тело наполняет странная боль. От нее словно что-то сжимается внутри, и в то же время давящая на сердце тяжесть словно становится легче. Среди членов моей команды были те, кто смирился со своей судьбой. Они не лгали, говоря, что понимают риски, связанные с плаванием через проток, и подготовились к ним. Какие бы дела ни остались у них в земном мире, мои матросы смогли забыть о них и обрести покой. Все они оказались намного лучше меня как в жизни, так и в смерти.
Я не заслуживала никого из членов своей команды. Каждый из них был лучшей версией меня самой, ведь я столько боролась со своей неминуемой гибелью, а они встретили ее с достоинством. Если бы я уже не пообещала навести порядок в мире, чтобы их души могли без особых усилий попасть в Запределье, то сделала бы это сейчас. Я в долгу перед членами своей команды, перед прочими ждущими здесь душами и перед всеми будущими матросами, заслуживающими мирно плавать по морям.
– Мне жаль, Виктория. Я видел, как некоторые матросы превратились в темные тени сирен и ринулись глубже, говоря, что должны последовать зову. Когда я попробовал их догнать, чтобы вернуть обратно, их остановили.
– Остановили?
– Я не понял, что именно случилось, но воспринял это как благословение. Что бы ни помешало им добраться до нужного места, мне дало возможность сбежать. – Кевхан качает головой. – Как ни жаль, но
