Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова
— Все в порядке! — рассмеялась я, приводя мужчин в замешательство. — Со мной бывает и хуже!
Де Вер подлетел ко мне на коне, спрыгнул вниз, встал передо мной на одно колено и приподнял лоскут ткани на брюках, осматривая рану.
— Милорд...
— Подождите, Джейн, я должен взглянуть.
Это ж надо! Еще ни разу в жизни мужчина не стоял передо мной на коленях (или одном колене). Прохладная рука графа скользнула по моей ноге, подушечки пальцев коснулись царапины.
— Хотите, я вылечу? — спросил он и поднял голову, заглядывая мне в глаза.
— А вы лекарь?
Чудак-лекарь-граф и... идеальный мужчина. Какая бы женщина не захотела, чтобы такой человек постоял перед ней на коленях подольше?
— Почти, Джейн. Вы позволите? — изящным жестом он извлек платок, приложил к ране.
— О-у, — усмехнулась я, — вы, несомненно, талантливый лекарь, милорд. Кровь точно остановили.
Что это со мной? Я флиртую и хочу понравиться?
Охрана графа в лице трех мужчин тактично молчала и покашливала. Интересно, как выглядело со стороны мое поведение?
— Мне даже не больно, — я отняла его руку, убрала платок и ахнула.
Взглянула на ткань, испачканную кровью, на коленку, не понимая — куда из этого уравнения делась ссадина?
— Вам показалось, — улыбнулся граф, — царапина была крошечной.
Ага... Значит, магия у него все-таки есть.
Рассказывать, как он избавился от досадной ранки, этот морт не собирался. Впрочем, это было не так интересно по сравнению с причиной, которая заставила меня выпасть из седла. Я посмотрела на возвышающиеся за холмом надгробья.
— Что это?
Граф проследил мой взгляд.
— Усыпальница де Веров и кладбище, госпожа Хоткинс.
Я поежилась от нехорошего предчувствия.
Кладбище заливал солнечный свет, но от этого оно смотрелось только мрачнее и таинственнее.
— Там похоронены ваши предки?
— Да, — его взгляд стал задумчивым, — хотите посмотреть?
— Боже упаси, — дрогнула я, — или это то место, которое вы припасли в качестве сюрприза?
Де Вер улыбнулся, перевел на меня взгляд.
— Нет, госпожа Хоткинс, мой сюрприз впереди. Уверены, что можете держаться в седле?
— Уверена только в том случае, если по пути нам не встретится еще одно кладбище.
Ко мне подвели лошадь, и я без промедления взобралась на нее, смахнула с лица волосы. Представляю, как нелепо я выглядела рядом с красавцем де Вером, у которого не растрепался ни один волосок в его идеальной белоснежной гриве.
Мы преодолели холм, и я увидела огромные плантации, на которых работали люди. С изумлением глянула на графа, а он пояснил:
— Плантации кардамона, лемонграсса, корицы... Пойдемте, госпожа Хоткинс.
Нам пришлось спешиться, ибо узкая тропа резко уходила в спуск.
— Это часть моей жизни, Джейн, мое дело, — сообщил мне де Вер, — здесь ежедневно работает около тысячи человек. Каждому я плачу по полфунта серебром за две недели работы.
Де Вер предложил мне свою помощь, ибо я то и дело норовила упасть со склона. Приятное прохладное прикосновение к пальцам вынудило сердце забиться чаще.
— Разве вам это выгодно?
Де Вер снисходительно улыбнулся, будто я не понимала очевидных вещей.
— Посудите сами, Джейн. Мои плантации приносят более полумиллиона годового дохода, а плантации, допустим, лорда Эстера всего четыреста тысяч. А все дело в том, что я не унижаю людей. Они ценят и уважают свой труд, и я поощряю их.
Мы спустились и далеко ушли вперед, оставив позади охрану. Я приложила к глазам ладонь, оглядывая бесконечные просторы плантаций и слыша многоголосый запах пряностей.
— Идите за мной, — де Вер все еще держал меня за руку и, воспользовавшись моей растерянностью, потянул между высокими рядами сочных листьев и длинных изогнутых красных перцев.
Мы шли быстро. Я едва поспевала за графом. А когда, наконец, врезалась в его спину, меня ошарашил гомон голосов и дурманящий запах корицы.
Мы вышли на площадку, где в тени виноградника загорелые женщины перебирали специи, очищали, выносили их на солнце.
— Милорд! Рад вас видеть! Госпожа, — перед нами возник высокий мужчина в широкополой соломенной шляпе, — вы как раз вовремя, мы собрались запускать машину!
В этот момент раздался чудовищный гул, и я вздрогнула. Де Вер успокаивающе сжал мои пальцы и улыбнулся. Его вид сейчас напомнил вид сытого умащенного кота, который замыслил поиграть с мышью. Не дав опомниться, он потянул за собой. Мы долго петляли между рядами специй, и у меня начала кружиться голова от смеси запахов. Рядом с нами весело скакали загорелые мальчишки, быстро шли мужчины и женщины. Все куда-то спешили... что происходит?
Гортанный гул раздавался громче. Мы вышли на каменную площадку, и я обомлела. Передо мной возвышалась огромная машина. Здоровенный пыхтящий котел, из которого время от времени выбивались струи пара. Все вокруг галдели, кричали, смеялись. Царило такое воодушевление, будто сейчас в этом котле сварят настоящую ведьму. Не меня ли? Рука де Вера внезапно отстранилась, а он сам быстро подошел к деревянному столу, вокруг которого собрались какие-то мужчины. Он разом прекратил их спор, указав на какую-то схему, над которой, собственно, все и думали. Я же чувствовала себя, как случайно забредшая на шабаш монашка.
Мне предстояло увидеть, как заработает чудо-машина. С одного края в нее всыпали специи, а у другого повязывали мешок, куда должен был ссыпаться готовый продукт.
Де Вер вдруг сбросил пальто, оказавшись в одной лишь рубашке, закатал рукава и собственноручно проверил все механизмы, вымазавшись в масле. Я усмехнулась. А он, оказывается, не такой уж чистюля и недотрога. Теперь и я, в своей испачканной одежде, не кажусь рядом с ним чертовски странной.
Он приказал всем отойти, и я с радостью исполнила этот приказ, ибо громадина, плюющаяся паром, меня ужасно пугала.
С поросячьим визгом (отчего-то я так определила этот звук), машина сожрала порцию специй и буквально выплюнула с противоположной стороны. Де Вер запустил руку в мешок, вытянул горсть измельченных специй и с торжествующим взглядом развеял их по ветру. Народ возликовал, будто ему явили чашу святого Грааля. Вот, что творит с людьми горсть корицы!
Граф передал мешок своему помощнику, хлопнул его по плечу и направился ко мне.
— Ну как, госпожа Хоткинс? — спросил он, улыбаясь.
— У вас, оказывается, намного больше странностей, чем я думала. Вы даже
